И тут все дружно так посмотрели на меня. Ну ясен хрен, моя задача — быстренько связаться с Духами получить от них инструкции по взлому вражеских укреплений, передать их соплеменникам и сидеть дальше молчать в тряпочку. А вот хрен вам!
— А вы чего, ребята, непременно хотите с аиотееками подраться? Мы ведь вроде сюда на разведку приплыли, зачем нам с ними драться? Нафига нам вообще нужно эту крепость захватывать-то? Что в той крепости может быть такого нам полезного? Шатры, верблюды, да оружие? Так ведь на лодки все это богатство все равно не запихаешь. А тащить это барахло по берегу… Это, небось, только к следующей весне в наши края и доберемся, если вообще доберемся, потому как всю дорогу от тех же аиотееков, небось, отбиваться придется.
Да и коли навьючим мы себя такой тяжестью, то о том, чтобы дальше на Реку идти да аиотееков смотреть, уже и речи не будет, только назад. Так что задание свое мы так и не выполним. А пленника можно ведь и без всяких штурмов крепости взять!
Все слегка впали в ступор непривычной им задумчивости. Потому как хоть формально я вроде как и был прав, тем не менее они чувствовали тут какой-то глубоко зарытый подвох.
Не могли не чувствовать. И признаюсь, тут отчасти был и мой косяк. На совете-то ведь присутствовали, почитай, одни ирокезы. А я ведь сам бросил идею, что в поход должны пойти только наиболее шебутные и неуемные. Которым прошлых драк было мало и приключения еще не стали вызывать тошноту. Так что доводов убедить их рискуя жизнью и неся немалые потери штурмовать крепость искать было не нужно. А вот найти основания, чтобы этого не делать — вот это было намного сложнее.
Эх, были бы среди этих живчиков хотя бы половина те, кто остался в Ирокезии спокойно заниматься хозяйством да растить детей. Они бы меня поддержали… Даже не так. Они бы создали в коллективе атмосферу рассудительности и разумной осторожности. Но тут ведь собрался коллектив искателей приключений на собственные задницы. Которые (в смысле искатели, а не задницы) уже почти год ни с кем всерьез не дрались и оттого чувствовали себя неуютно и тоскливо. И вообще, уже настроились на «подраться» и отказываться от своего намерения явно не желали.
…Надеяться на Лга’нхи тоже не имело смысла — молодой еще, по сути, парень, волею судеб взваливший на себя бремя заботы об огромном (по нашим меркам) племени. Такой груз подкосил бы и куда более зрелого и опытного человека. Но брательник уверенно (или делая вид, что уверенно) тащил его на своих могучих плечах. И надо сказать, справлялся вполне неплохо.
А тут у него будто каникулы у школьника начались. Всех подчиненных — пять десятков таких же сорвиголов, как и он, а всех проблем — как надрать задницы врагам. Да это же просто какой-то первобытный Диснейленд для отморозков. О какой разумной осторожности тут вообще можно вести речь?! …Тем более, что, полагаю, у него есть еще одна причина столь демонстративно доказывать свою мужественность. Впрочем, об этом не сейчас.
Да. Я уже понял, в какое скопище проблем сам себя загнал, так что препятствовать шиловзадости своих спутников не стану. И вовсе не потому, что боюсь, что побьют. А просто понимаю, что бесполезно, да и для репутации небезопасно. В истории человечества еще не было ни одной эпохи, в которой лидеры коллектива, внезапно начинающие переть против желания народных масс, хорошо бы заканчивали. Это только кажется, что мы кого-то куда-то ведем. Мы просто идем первыми и максимум, что в наших силах, это чуточку скорректировать движение толпы. А попробуй только остановиться или пойти обратно — мигом затопчут!
…Но и помогать этим охламонам лезть голышом в муравейник я тоже не собирался. Кто-то ведь должен время от времени выливать бочонок холодного освежающего разума на их разгоряченные приключениями головы?
— Ты, видать, Великий Шаман Дебил, нас испытываешь, — после долгого молчания подчеркнуто важно и пафосно наконец провозгласил Лга’нхи. — Но я понял, к чему ты речь ведешь. Мы должны понимать, за чем пришли.
Не за шатрами, тряпками, верблюдами или бронзой! Ибо недостойно воина думать о такой дряни во время битвы с врагами.
Но ведь у нас тут целое войско, целый новый народ, которых ты объединил узами братства… По сути ведь, живущие без собственной Маны и собственной Славы, будто младенцы без одежи.
У них есть Знамя, но на нем нет ни единого скальпа врага. Они воины, но про них не поют баллад. У них хорошее оружие. Но они не взяли его с тела убитого врага, а получили в дар от Царя Царей.