— Хозяйка, уже пора.
Казалось, Халима не очень была удивлена появлению Юсуфа и, чтобы немного успокоить Омара, на лице которого отчетливо читался страх, произнесла:
— Ты можешь ему доверять, это мой самый верный слуга. — При этом Халима взяла Юсуфа за руку.
Каждый день в одно и то же время Халима вместе со слугой ходила на рынок за покупками, которые Юсуф нес обратно домой в корзинах. Это было похоже на ритуал, и, чтобы перенести этот поход на другое время или вообще отказаться от него, требовались веские основания. В подчинении Халимы был весь большой дом, в котором работала добрая дюжина слуг и батраков. Кроме того, ей приходилось управлять теми, кто нанимался на работу за еду и кров, потому что их выгнали из семьи или они еще были не замужем по той причине, что не достигли определенного возраста. А еще в доме Али ибн аль-Хусейна была вторая жена, совсем молодая, почти еще ребенок, но с характером зрелой женщины. Али ибн аль-Хусейн взял ее себе в качестве второй жены, что было в обычаях этой страны. Но это глубоко ранило гордость Халимы.
— Нам нужно о многом поговорить, — сказала Халима.
Омар, кивнув в ответ, заметил:
— Но не здесь.
— Нет, конечно, не здесь, — ответила она. — Ты знаешь большие ворота у базара Хан эль-Халили? За воротами, по правую сторону, идет переулок, там есть ковровая лавка. На первом магазинчике вывеска: «Ахмед Амер». Ахмед мне сильно задолжал. Я буду у него в обед и подожду тебя. Прощай!
Ошарашенный, Омар вышел на улицу. Перед его глазами, словно в туманной дымке, проступали фасады домов, уличный шум долетал, казалось, откуда-то издалека. Пошатываясь, он свернул на шариа Ассуругия. Омар знал, что эта улица ведет на север, к большому базару. Он не замечал вокруг себя ни людей, ни автомобилей, ни повозок, которые катили по мостовой. Он все время думал о Халиме, представляя ее грациозную фигуру на лестнице, ее лицо в сумеречном свете вестибюля. А в его голове вертелось одно слово: «Халима».
Добравшись до высокой башни, где начиналась купля, торг и мошенничество, Омар быстро нашел ковровую лавку.
Он назвал свое имя, и торговец проводил посетителя к деревянной лестнице, ведущей наверх, где в маленькой комнатушке его уже ждала Халима. Она сидела на свернутом в рулон ковре, которых было очень много в комнате. Они громоздились здесь до самого потолка. Сквозь щели в закрытых ставнях пробивались полосы солнечных лучей. Пахло шерстью и средством от паразитов, но в этот момент Омара занимала лишь Халима.
Не говоря ни слова, он опустился перед ней на пол, обнял руками ее бедра и прижался головой к коленям, словно стеснялся или хотел спрятаться. Халима правильно поняла этот жест и погладила его по голове. Так они застыли на какое-то время, и каждый был погружен в свои мысли.
Омар почувствовал тепло, которое исходило от ее бедер. Халима почувствовала, что ее одежда повлажнела от его слез.
— Не нужно плакать, — сказала она, сама едва сдерживая слезы. Молодая женщина запустила пальцы в его волосы, подняла голову Омара, чтобы взглянуть ему в лицо.
— Я не плачу, — ответил Омар и размазал рукавом слезы, текущие по щекам. Тяжело вздохнув, он нерешительно спросил: — Почему все так должно было случиться?
— Судьба сама тасует карты, мы можем лишь играть. — Халима улыбнулась, но в ее голосе чувствовалась горечь.
— Почему все так должно было случиться? — повторил Омар, качая головой. — Ты счастлива?
— Счастлива?
Халима не ответила на этот вопрос. И Омар заметил, что она повернулась к окну лишь для того, чтобы скрыть свои слезы.
— Зачем ты тогда вышла замуж за Али ибн аль-Хусейна. Почему? — Поняв, что Халима не хочет отвечать, Омар поднялся и сел рядом с ней, чтобы она не смогла избежать его взгляда.
— Почему, Халима?
— Ты действительно хочешь это знать?
— Ты должна мне сказать, Халима!
— Но ты не станешь счастливее…
— Я не буду страдать больше, чем страдаю теперь.
И тут Халима задрала рукав галабии Омара, так что показался шрам от ожога. Она нежно прижалась к нему щекой и начала, запинаясь, словно обдумывая каждое слово, говорить.
— Я не знаю, задумывался ли ты над тем, что произошло тогда в эль-Курне…
— О чем ты, Халима?
— Я говорю об этом! — Она дотронулась указательным пальцем до шрама. — Если ты знаешь, где тебя тогда держали…
Омар сглотнул слюну и ответил:
— Я знаю это, Халима. Этот вопрос не оставлял меня в покое. И однажды мне на помощь пришел случай. Я услышал шум точильного камня, это был единственный звук, который долетал ко мне в гробницу. Поэтому я искал ее в радиусе нескольких десятков метров и наткнулся на дом твоего отца. Для меня это стало шоком.