Не стесняться, не бояться, услышав свист в небе, сразу же ложиться на землю. Не суетиться. Справлять малую нужду там же, на дороге. «Ни на шаг не уходите в сторону, можете подорваться…»
Мне грешным делом подумалось: «Не перебарщивают ли мужики?» На явную смерть-то уж наверняка не поведут…
Генеральный директор издательства «Республика Башкортостан» Расуль Рауфович Сафаргалиев проводил нас от Дома печати – в путь мы отправились отсюда. Остановившись возле расположенного рядом с Октябрьским упомянутого выше кафе, вышли из машины и не поверили своим глазам – начальник наш уже стоит там. Не выдержал, сам за рулем доехал до границы республики. Сегодня в Уфе проходит праздник печати, успеет вернуться, еще рано, солнце едва показало свое улыбающееся личико.
В его задумчивом взгляде ощущаем отцовскую заботу. Он обнимает каждого из нас, улыбается и желает скорейшего возвращения обратно. Грустно, тоскливо улыбается. Когда готовились к этой поездке, мы ощутили очень большую помощь и поддержку с его стороны, он выполнял свою работу с осознанием всей серьезности, важности этой поездки. Кстати сказать, этот его поступок – решение лично проводить, проехав двести километров, – очень поднял наш дух. И, поняв свою нужность, почувствовав тепло в душе, мы двинулись вперед.
Покрытые стареньким шифером дома в Саратовской и Самарской областях несколько портили настроение. Вывешенное на веревках белье, видневшиеся из окон горшки с красивыми цветами свидетельствовали, что здесь живут люди. Покосившиеся изгороди… Позже, когда возвращались по этой же дороге домой, мне эти дома казались уже красивыми, улыбающимися, и не было в мире домов, дороже этих.
Когда проехали Саратов, стали чаще попадаться «буханки», военные машины. Подумалось, что в наших краях в этом плане гораздо спокойнее.
– Мой родной сват, тесть сына, сейчас находится там, этой весной ушел, – сказал вдруг Вадут. Видимо, думал об этом по дороге.
– Сколько лет-то ему?
– Сорок восемь. Достаток в хозяйстве, хорошая работа, а он сказал: кто же пойдет, кроме нас, и ушел. Послезавтра сын его возвращается со срочной службы из армии. На Дальнем Востоке служил.
– Вместо сына сам ушел, значит.
– Может быть. Попросил меня привезти березовый веник. Не знаю, встретится ли где или нет. Наверняка и там есть…
На завтра, преодолев около двух тысяч километров, достигли границы Луганской республики. На блокпостах внимательно проверили документы, внесли наши данные в компьютер. В ту сторону особых очередей нет, а вот в сторону России рекой льются. Как объяснили потом, в эту сторону проверяют очень тщательно. Хотел было взять на память патрон, но когда сказали, что на блокпосту все равно не пропустят, только проблем себе наживешь, положил обратно. Со смехом рассказывали, что находились и такие, кто забывал в сумке гранату.
Сразу же за КПП увидели стелу с надписью «Луганская Народная Республика!», которая нас несколько воодушевила. Периодически появляются указатели на города Дебальцево, Антрацит. Знакомые названия. Одно из них осталось в памяти ожесточенными боями, второе – своим каменным углем.
С обеих сторон дороги нас встречают высохшие деревья. Их жгут у обочин дороги. Языки пламени причудливо пляшут, поднимаясь ввысь. Кажется, что они вот-вот охватят своим пламенем проходящие машины. Видимо, хотят расширять дорогу, с краю промелькнул работающий экскаватор. Таким образом, в прямом смысле слова с самого начала мы вошли в огонь.
На первой же довольно заброшенной остановке ждет автобус женщина с ослепительно белыми хризантемами в руках. Поросшая бурьяном территория вокруг заброшенной остановки – и женщина с цветами в руках. А мы едем в огонь, в бушующее пламя. Предполагаю, что это к добру. Белоснежные цветы – все будет хорошо.
На другой остановке крупными буквами написано: «Такая-то такая (указано имя женщины) ш…ха!».
– Если есть занятия любовью, значит, есть и жизнь, – улыбается из-под усов Валера.
– Там, где любовь, войне нет места, я бы еще добавил, – не остался без ответа и Вадут.
Начались степные просторы. И посреди этой степи стоит, сверкая куполами, церковь. Непонятно, где дорога, которая ведет к ней, ее и не видно вовсе. Все поля заполонил зверобой, весь мир покрыт желтым цветом. И в этом желтом мире золотистые церковные купола заливают округу своим светом. Божественное, дивное, чудное явление.