Таким жильем мы были очень довольны. Когда готовились к отправке в дорогу, взяли с собой спальники, многое другое, что можно постелить под себя, поскольку нас предупредили, что условий для ночлега может не быть, где получится, там и придется заночевать, такое вполне может случиться. Зато когда узнали, что в этом общежитии есть вай-фай, еще больше обрадовались. Только через него и выходили на связь с родными и близкими.
Когда выдвинулись на передовую и от нас двое суток не было никаких известий, родственники сильно переживали. Сейчас, конечно, я сижу и легко пишу об этом, а между тем одному Богу известно, о чем только не передумали за это время наши жены, матери, дети. И теперь я всем сердцем понимаю, как тяжело приходится родным и близким тех, кто годами находится на полях сражений.
Хочу добавить еще, что работники колледжа, местные дети, начиная от директора Светланы Михайловны Чернеги до простого охранника и вахтера, все относились к нам с большой теплотой. Когда Светлана Михайловна сказала: «Мы Башкортостан любим. Ваш президент (главу республики, конечно, она имела в виду) Хабиров в Красном Луче бывал. Очень отзывчивый, готовый прийти на помощь, работящий, все время улыбающийся руководитель», – нам стало вдвойне радостнее.
Нас каждое утро приглашали в столовую и кормили. Мы не стали отказываться, поверили их искренности. И правильно сделали: по сравнению с «дошираком» приготовленная в казане лапша или гречневая каша, особенно если туда добавили еще масло и сыр, намного вкуснее.
В благодарность мы им, по их просьбе, три ящика, то есть пятнадцать пачек, белой бумаги купили. Когда спросили, не сможем ли мы помочь с древесиной, стройматериалами, досками (но откуда же мы найдем там доски-брусья?), перед отъездом сбросились с мужиками и оставили им около 50 тысяч рублей денег. Они нас очень благодарили. Сказали, что Азат Шамилевич сейчас на передовой, на связь выйдет только вечером. Значит, время есть.
К этой поездке мы готовились около двух месяцев. Организационные вопросы, прохождение инструктажа, аккредитация через Министерство обороны – все это заняло достаточно много времени. А кроме того, важно ведь еще и себя подготовить духовно, душевно, психологически.
Сразу же после написания очерка о нашем отважном и отчаянном батыре Фанисе Хусаинове я для себя решил: во что бы то ни стало хочу увидеть окопную жизнь солдат и написать репортаж с поля сражения, потому что созданные по чьим-то рассказам, описанным переживаниям, испытаниям произведения-картины могут не соответствовать действительности. Как говорится, башкир пока своими глазами не увидит, не поверит. Как когда-то, в свое время Илья Эренбург, Константин Симонов, побывав в башкирской кавалеристской дивизии, показали всему миру настоящую боевую храбрость, отважность наших бойцов, так и мне захотелось вместе с солдатами понюхать пороха, поесть каши из одного казана.
Когда умерла моя бабушка, в свои 11–12 лет мне посчастливилось два года жить только вдвоем с моим дедушкой. А дед мой, Сафиулла Гарифуллович Кунафин, героически сражался в Великую Отечественную войну. За проявленный героизм был награжден орденами Красной Звезды, Отечественной войны II степени, орденом Славы III степени, «За отвагу» и множеством медалей. В те свои подростковые годы я очень любил заставлять деда рассказать про войну. Его воспоминания о войне были для меня сродни приключенческим фильмам. Только он почему-то с большей охотой, смакуя, рассказывал не о событиях на фронте, а о том, как познакомился с моей бабушкой, как жили с ней. Это и понятно, видно, очень скучал по бабушке.
– И все же ты хоть одного немца убил? – допытывался я с мальчишеской глупостью.
Дедушка долго сидел в молчании, прямо не отвечал, мол, война без жертв не бывает. «Не быва-а-ает», – тянет он потом. На самом деле он ведь был настоящим батыром, героем, ходил в разведку и языка доставал, во время переправы через Дон своих тонущих товарищей спасал.
Позже, когда по случаю праздника однажды был немного навеселе, он нечаянно рассказал об одном случае, произошедшем в украинской деревне.
– Вечером заняли украинскую деревню. А утром немец снова пошел в атаку и ворвался в деревню. Командир дал команду без задержки, немедленно уходить. Удивительно, но, выходя из дома, я захватил, сам того не сознавая, прислоненный в чулане к стене топор. Крестьянская привычка, чего уж там. Большинство из наших ушли по задам, через картофельные огороды. Рядом рвутся немецкие снаряды, над головами пули свистеть начали. Стараясь где-то укрыться, я юркнул в какую-то постройку рядом с сараем. В щель наблюдаю, что происходит снаружи. Когда стрельба немного стихла, собрался было уже выбежать, как вижу, что к постройке приближается огромный, здоровый немец. Думаю, мол, будь что будет, сжал в руках топор и замер. Не хотелось стрелять из винтовки и поднимать шум. Только фашист открыл дверь, как я со всей силы ударил его по лбу топором. Даже не успев охнуть, он рухнул на землю, я же изо всех сил бросился за огороды…