Юноша зарделся и отвёл взгляд, делая вид, что очень увлечён раскладыванием наколотых дров в поленницу.
— Виктор обещал, что приведёт её сюда через пару дней.
— Но она же из кайнцауберов, — Марта недоверчиво посмотрела на бабушку.
— Ну, ты же привела сюда Рудольфа, — усмехнулась та.
— Фрау Брунгильда, я всё же здесь случайно, — юноша уже разложил дрова и стоял поодаль.
— А как же Статут? — серьёзно спросила девочка.
— Ну, наш гость и так ей всё разболтает, — пожала плечами и усмехнулась Брунгильда, — А Виктор пообещал, что этой русской девушке всё расскажут и так. Её коллеги.
— Русские цауберы?
— Они самые.
— Наши с Ниной коллеги волшебники? — удивился Рудольф, — А кто?
— Уж не знаю, Виктор мне не рассказывал, — улыбнулась женщина и внимательно посмотрела на юношу, — Думаю, пора идти завтракать.
— Неплохо было бы, — улыбнулся юноша и потёр шею.
Марта спустилась с коленей бабушки на землю:
— Рудольф, а что ты расскажешь Нине, когда она придёт за тобой?
— А я… — тот замялся, — Я подумаю, ещё же не сегодня она приедет.
— Ну, пара дней у тебя есть, пока в Берлине всё не утрясётся, — отозвалась Брунгильда и тоже поднялась с кресла, — За это время как раз и придумаешь.
(17 августа)
— Эдик, зачем мы этим занимаемся, ты думал? — Нина и Эдуард шли по набережной Шпрее в сторону их офиса и пили кофе из бумажных стаканчиков.
— Ради денег, прежде всего, — усмехнулся тот.
— Нет, ну это-то понятно, я скорее про то, почему мы именно на той стороне, на которой есть, — она внимательно посмотрела собеседника.
— Тебе не по-душе все эти люди? — теперь уже Эдди посмотрел внимательно на девушку.
— Мне не по-душе наши нынешние заказчики, — та фыркнула провела рукой по своим волосам, — Все эти тайные общества, секретные операции. Словно мы в плохом фильме о Джеймсе Бонде.
— Почему сразу в плохом-то? — улыбнулся Рихтер.
— Потому что я не понимаю, какой стороны держаться, — покачала головой Нина и отпила свой кофе.
— Лучше всего нашей, — тут уже пожал плечами юноша, — Мы наёмники, Нина, ты как будто в первый раз.
— Если нашей, то вот Рудик, он наш или нет?
— Вернут тебе твоего Рудика, — по-доброму улыбнулся Эдик, — Тебя лично туда отведут, обещали же.
— А чем этот Виктор вообще лучше того Смита, которому лично ты в глазницу вогнал палку? — фыркнула девушка, — Прикажет Свят Вениаминович, и этому вгонишь?
— Может и так, — нахмурился тот, — Я ж потому и сказал, что держаться надо нашей стороны.
— Тебя что, вообще не учили такому понятию, как этика? — зло ответила Нина, — Ты уже стал совсем как Куприянов, стреляешь в тех, кто платит меньше.
— А ты думаешь, как быть?
— Ничего я не думаю, — злобно фыркнула она, — Но Рудика надо выручать.
Какое-то время они мрачно шли в тишине. Светило жаркое солнце, ярко бликуя на поверхности Шпрее. Навстречу им то и дело попадались такие же гуляющие люди. Время было обеденное, поэтому все, кто работал в офисах рядом, с радостью прогуливались точно также, как Эдик и Нина, по набережной.
— Ещё я считаю, что те люди, которые воруют детей и убивают их родителей, недостойны жить, — нарушила молчание Нина.
— Да, но… — отпил кофе и сделал неопределённый жест Рихтер.
— Политик и солдафон, — фыркнула девушка, — Что, если завтра Ганс Шрёдер придёт к нам, размахивая мешком с золотом, побежишь за ним?
— Не я решаю, Нин, ты же понимаешь.
— И не ты решал в Англии?
— Если Свят Вениаминович или кто-то в Москве захочет, мы даже со Шрёдером будем сотрудничать.
— Это паскудство, Эдик, — воскликнула Нина, — Или что, скажешь, что не всё так однозначно? И что зло тоже может стать добром?
— Такие, как этот Шрёдер не смогут стать добром, как их не выгораживай, — внимательно посмотрел на неё Рихтер, — Но Нина, мы уже были на стороне зла. А потом ещё предали своего нанимателя, это считается за хороший поступок, если мы предали злую сторону?
— Софистика, — фыркнула та, — Хорошим поступком явилось бы то, что мы бы отказались от этой работы.
— Это не софистика, а политика. Если бы не взялись за тот заказ мы, взялись бы другие.
— Вот полегчало так полегчало, — саркастически заметила Нина.
— Слушай, — он схватил девушку за руку, что та остановилась и удивлённо посмотрела на него, — Вытащим мы твоего Рудика.
Нина внимательно посмотрела на юношу, выдохнула и кивнула:
— Я боюсь за него, я в курсе, что творили те люди, а что если он сейчас у таких же находится?