— Присоединяюсь к вопросу, что будет Магическая Германия делать в ответ на это всё случившееся? — Кристина отпила свой кофе и внимательно посмотрела на Августу.
— Я позволю себе не отчитываться перед главой иностранного государства, — раздражённо бросила та.
— Как дипломатично Вы произнесли фразу “не знаю”, - зло усмехнулась Фавр де Поль.
— Фройляйн, я бы всё же попросил не накалять обстановку, — Шваниц аккуратно отпил кофе, — Мы все на взводе, но это совершенно не значит, что мы должны здесь ругаться друг с другом, — он поймал взгляд француженки, — И отвечая на Ваш немой вопрос, двое.
Кристина удивлённо присвистнула:
— Это точно?
— Это подозрения, оба этих волшебника были под подозрением о сотрудничестве с Аненербе.
— Много чего не в порядке в датском королевстве, — проворчала фрау Мюллер.
— Я думаю, это не самая большая проблема нынче, — Августа обвела собравшихся взглядом, — Некто Али Демир произвёл два взрыва в Берлине, в цауберском и кайнцауберском районах. Требования его странны и расплывчаты, фройляйн Фавр де Поль, Вы что-то знаете об этом человеке?
— Если бы знала, он бы у меня уже давно болтался на перекладине, — фыркнула та.
— Крутые методы ведения дел у главы Директории, — улыбнулся Притвиц, но встретившись взглядом с француженкой, опустил глаза.
— Виктор, я верно понимаю, что мракоборцы Германии перестали представлять из себя значимую силу? — Марта Мюллер внимательно посмотрела на Виктора Шваница. Вслед за ней на него взглянули и остальные.
— В сложившихся обстоятельствах, да, — совершенно не поменявшись в лице кивнул тот.
— Также, как я понимаю, русских, с которыми Вы сотрудничали, постигла та же участь, что и Ваш департамент?
— Не совсем, — покачал головой мракоборец, — У русских по-прежнему есть боевая сила. И сдаётся мне, они будут её применять.
— Кайнцауберский Кремль проявляет терпение, — пожала плечами Августа, — Впрочем, как и всегда.
— Для того, чтобы начать действовать на нашей территории, этим русским Кремль не нужен.
— Ну, не объявят же они войну террористам на нашей территории, — воскликнул Притвиц.
— Если они начнут действовать против турок, я не буду им мешать, — произнесла Канцлер, — И никому не советую им мешать. Пусть они делают это, а Вам, фрау Мюллер, необходимо подготовить ноту правительству Турции.
— Я поняла, фрау Канцлер, — кивнула та, — Но Али Демир не подконтролен турецкому правительству.
— Если бы он был подконтролен им, то нота была бы с более жёсткими выражениями.
— Всё будет подготовлено.
— Виктор, нужно разобраться с неким Хакимом, — Августа устало потёрла глаза, — Он глава у турок на нашей земле, он должен знать, откуда дует ветер.
— Я понял, мои люди уже начали работать над установлением его местоположения, — кивнул Шваниц.
— Кристина, — фон Вальдбург посмотрела на чрезвычайно хмурую француженку, — Могу просить только об одном, нам всем нужно разобраться с размещением турецких отрядов на территории Франции.
— Мадам Канцлер, Вы мне предлагаете брать штурмом Шармбатон? — та удивлённо посмотрела на неё.
— Если это возможно.
— Я, пожалуй, дипломатично промолчу, чтобы не накалять обстановку, — Кристина отпила кофе.
(17 августа)
Всех пострадавших при взрыве в Министерстве Магии привезли в Шарите́[1], в отделение для особых случаев — специальную часть клиники, оборудованную в подвале и скрытую от любопытных взоров несведущих, даже от большей части персонала.
Когда-то Кристина, будучи впервые в больничном покое, задалась вопросом, отчего это волшебники вынуждены прятаться от взоров маглов даже когда находятся на пороге смерти? Но сейчас она осознала, что этот вопрос стал немного не актуальным — обрезки металла, которыми была начинена бомба, были тайным образом заговорены. А оттого магловская медицина не могла с ними справиться. И потому сейчас в огромном зале с высокими сводчатыми потолками на койках лежали не только волшебники, здесь же расположили раненых из офиса русской ЧВК, всего два десятка коек. И, как отметила про себя француженка, к счастью, в этом зале царила тишина, прерываемая лишь негромкими фразами медиков и звуком их шагов.
Кристина аккуратно прошла между рядами кроватей и остановилась у одной из них. Там, заботливо укрытый покрывалом, лежал её помощник, Филипп Лестрейндж. Даже в этом неярком свете видно было, насколько побледнела его смуглая кожа. Он не шевелился, специально введённый в колдовской сон. Видно было, что повязка на его шее новая, но уже успела немного пропитаться кровью, а грудь тяжело вздымалась от прерывистого дыхания.