— И вы решили рассказать фрау Канцлеру сей занимательный факт только сейчас? — в голосе мракоборца сквозила ирония.
— Я не придал значения этому разговору, — баварец покраснел, словно ему стало очень жарко, — Но будучи недавно в Берлине я пересекся с фрау Вайцзеккер, она-то, как и я, делегат в Бундестаге, от Берлина, — он перевёл взгляд с Виктора на Августу и обратно, — Оказалось, что к ней тоже приходил Якоб с этим странным разговором.
— Она согласилась? — перебил его Шваниц.
— Да, она согласилась. Ну, сказала, что согласилась, как там на самом деле, мне не ведомо. Но потом я спросил ещё у двух делегатов, не буду раскрывать их имён, потому что они находятся в прямой оппозиции с фрау фон Вальдбург, — он поправил ворот своей рубашки. — И потому раскрытие их имён вызовет ненужное напряжение.
— Саар и Гессен, — картинно закатила глаза Августа. Виктор усмехнулся.
— Нет, это не они, — Альбрехт прокашлялся.
— Не важно, — Канцлер посмотрела на главу мракоборцев, — Виктор, мы можем схватить Якоба?
— За что? — удивился тот, — Весомых оснований нет.
— Помнится, Штази и меньших оснований хватало арестовывать волшебников, замеченных в деятельности, против государства.
— Так то ж государства, — невинно улыбнулся Виктор, — Фрау фон Вальдбург, Вы не государство, как бы Вам не хотелось им быть.
— Помнится, мракоборцам Британии порой хватало и меньшего повода для ареста, — её глаза полыхнули огнём, сверля Шваница.
— Оба Тёмных лорда Европы прошлого века происходило как раз оттуда, — всё также невинно улыбался тот, — Я вообще не удивлён.
— Виктор прав, — подал голос Альбрехт, поймал удивлённый взгляд Августы, — Если Якоб и правда стоит за попыткой Вашего смещения, фрау, то не стоит давать ему козырей. Подобный арест его сторонники воспримут, как акт тирании, и разнесут об этом на весь мир.
— Якоб не делегат Бундестага, — Виктор совершенно непринуждённо взял чашку со столика и отпил кофе, — Но если мы примем то, что он действительно намерен сместить Вас с должности, то значит у него имеются сторонники среди делегатов. А раз так, то да, Альбрехт прав.
— Да я понимаю, — махнула рукой Августа, — Но этого только не хватало.
— На заседание Бундестага уже разосланы приглашения, — баварский волшебник глубоко вздохнул, — Я бы попобовал в оставшееся время не арестовывать фон Притвица, а заручиться поддержкой среди тех, кто способны её Вам оказать. Например, если так случится, и вопрос о вотуме недоверия будет вынесен на обсуждение, то я точно буду голосовать против него.
— Кому мы ещё можем доверять, Альбрехт? — Августа вдруг ощутила, что она чертовски устала, но сдаваться было нельзя.
— Я говорил с Виктором Церингеном, он тоже поддержит Вас.
— Этот шварцвальдский медведь? — удивлённо посмотрела на Альбрехта Августа, — Это неожиданно.
— Ещё я считаю, что фрау фон Вайцзеккер тоже не будет голосовать за вотум недоверия.
— Виктор, а что до новых земель? — женщина внимательно взглянула на Шваница, — Ты хоть и не делегат, но обладаешь определённым весом на востоке.
— У нас не будет Саксонии, — тот допил кофе. — А с остальными я поговорю.
— Саксонцы не успели выбрать нового делегата? — удивился Альбрехт.
— Да когда ж они быстро принимали решения, — усмехнулся Виктор.
— Потенциально семь против возможных девяти, — устало произнесла Августа и зевнула, — Мы в меньшинстве, господа.
— Я поговорю с фрау Вальдхаузен, — сказал баварец.
— Фрау Канцлер, а если Вас сместят, то до выборов нового Канцлера Бундестаг будет управлять Магической Германией? — Виктор внимательно посмотрел на Августу.
— Да, ты же знаешь порядок, — фыркнула та.
— Поэтому пока я и не понимаю, какой смысл Якобу это делать, — пожал плечами Шваниц.
— Что ты имеешь в виду? — подался чуть вперёд Альбрехт.
— Что я не понимаю логики в действиях Якоба, — мракоборец посмотрел на Августу. Та пожала плечами и махнула рукой.
Глава XXII. Ведьма горы Броккен
(15 августа)
Марта с Рудольфом кубарем вывалились из камина и растянулись прямо на деревянном полу. Вокруг них возвышались каменные оштукатуренные стены и высокий потолок, под которым висели пучки с травами, из двух больших окон лился солнечный свет, а за этими окнами виднелись хвойные деревья — где бы это место не находилось, это не было похоже на городское жилище. В дальнем углу комнаты располагалась жаровня, на котором стоял больших размеров котёл, возле которого стояла дородная женщина с седыми волосами. На ней поверх залатанного старого платья был кожаный фартук, на голове был остроконечный колпак, она длинной деревянно ложкой помешивала варево в котле и что-то напевала себе под нос.