Боялась? Нет, предчувствовала. Возможно, даже надеялась.
Сэму Бергеру всегда удавалось каким-то загадочным образом превращать ее в более неформальный персонаж по прозвищу Ди.
— Все не так ужасно, как выглядит, — произнес он, пытаясь приподняться. Рука скользнула по мокрому полу, и Сэм с размаху стукнулся зубами о фарфоровый ободок унитаза.
Была середина августа, полное безветрие. Над землей окончательно сгустились сумерки. Сэм и Ди сидели на выступающем над водой пирсе. Между ними — столик, а на нем два низких стакана.
Бергер держал на лице окровавленное полотенце, изредка убирая его, чтобы пригубить «Лафройг» или бросить короткую реплику.
Похоже, оба не знали, как начать. Взгляды скользили над неподвижной, черной как деготь водой. По другую сторону залива осветился золотисто-желтый фасад миниатюрного замка. Оттуда тянулось ожерелье огоньков, извилистая блестящая дорожка, отражающаяся в зеркальной глади ночного моря. Наконец Ди прервала молчание:
— Все действительно лучше, чем кажется на первый взгляд?
Бергер пожал плечами.
— По крайней мере, у меня есть работа, — произнес он, скривившись после очередного глотка виски.
— Я видела записи на доске, — кивнула Ди. — Расследуешь случаи страхового мошенничества?
— Не только.
— Правда?
— Правда.
— А что еще?
— Работаю частным детективом, — ответил Бергер.
Сколько бы Ди ни сверлила его взглядом, больше реплик не последовало. Она вздохнула, отвернулась, подбирая слова, которые смогли бы заполнить пустоту длиной в восемь месяцев. Получилось так:
— Я вообще не знала, где ты и что с тобой, пока не увидела твою фамилию в судебном постановлении в начале лета.
Бергер поморщился и приложил полотенце ко рту.
Не дождавшись ответа, Ди продолжала:
— Речь шла о нападении, совершенном на вилле в Спонге. Ты там какого-то инвалида избил.
— Эмиль Сунд не инвалид, — рассмеялся Бергер. — В этом-то все и дело.
— Да, я читала, что тебя оправдали.
— А он теперь сидит в тюрьме. Случаи страхового мошенничества бывают очень серьезными, Ди.
— Только он ведь не поэтому сидит?
— Да, скорее из-за того, что пытался меня расчленить, — ответил Бергер.
Ди вздрогнула.
— Как ты вообще, Сэм? — спросила она.
— А ты? — парировал он.
Ди слегка улыбнулась. Ответила она не сразу:
— С каждым днем все лучше.
Бергер в первый раз посмотрел на нее серьезным взглядом.
— А было так плохо? — спросил он.
— На самом деле нет. Семья в полном порядке, Йонни работает, Люкке уже неплохо играет в футбол. Если не столкнется с обычными в этом деле трудностями, может действительно многого достичь.
— А ты сама?
— Лучше, — сказала Ди. — Все лучше и лучше.
Бергер внимательно посмотрел на нее, не торопя, отпил еще виски.
— Я убила человека, — произнесла наконец Ди. — Меня мучили кошмары, бессонница, панические атаки.
Бергер медленно покачал головой.
— Я и понятия не имел, — признался он.
— Мне помогли, — сказала Ди и пригубила виски.
Бергер тоже выпил, помолчал.
— Поэтому я повторяю вопрос, — продолжала Ди. — Как ты?
Бергер отвернулся, посмотрел на воду. Ничего не увидел. Ничего не ответил.
Молчанию надо было дать улечься. Сэм отпил виски. Взглянул на полотенце — кровь все еще шла. Но поскольку ему порядком надоело так сидеть, он его отложил, сделал еще глоток. Подержал во рту.
Он продолжал молчать.
Наконец Ди не выдержала:
— Ты сидел, опустив голову в унитаз, Сэм. И я видела это.
— Конечно, раз уж ты вошла…
— Я не про то, — перебила его Ди. — Я видела то, что в нижнем углу.
Их взгляды встретились. Ди уловила в его глазах что-то незнакомое. Вакуум? Дремлющую стихию? Бесконечную тоску? Она не знала.
— Я имею в виду нижний правый угол доски, — пояснила она. — Это и есть твоя работа частным детективом?
— Никого, кроме меня, она не касается, — пробормотал Бергер.
— Она касается твоих друзей. В том числе тех, кого ты восемь месяцев подряд игнорировал.
— Нет. Это мое личное дело.