И так-то до революции Российская империя по качеству населения сильно уступала Европе – мало было людей инициативных, деловых, самостоятельных (то есть настроенных индивидуалистически). И без того крестьянская среда почти сплошь была поражена общинной гнилью коллективизма. А тут еще пришедшие к власти «христиане без бога» – большевики – ударно поработали над разведением в стране нового подвида безынициативных homo sapiens .
…Так вот, столкнувшись с ужасающей апатичностью сельского населения, российские коммерсанты на Белгородчине схватились за голову – с кем работать? Беспроцентные ссуды, деньги, возможность самореализации – все это для отупелого населения было пустым звуком. Единственное, на что оказались способны местные – мешать работать. Они поджигали новехонькие комбайны, не жалели сил для того, чтобы расставлять в полях железные штыри – лишь бы помешать капиталистам «пить кровя из трудящего народа».
На мой взгляд, таких может вылечить только крематорий, но у капиталистов не было другого народа для эксплуатации. Пришлось изучать эту агрессивную тупую массу, чтобы понять возможные границы ее употребления. Для этого из столицы были приглашены психологи и социологи.
Исследование показало то, что оно показало: полное отсутствие мотивации к работе – люди не хотят работать, потому что не хотят потреблять. При этом 10 % всех семей живут ниже порога нищеты (едят не всегда досыта), 59 % – на уровне нищеты (питания хватает впритык, денег на одежду нет). И их вполне устраивает такое скотское полупьяное существование, это почти уже не люди…
А о чем они думают, эти существа? Ведь думают же они о чем-то, глядя на мир из-под своих грязноватых узких лбов. Что отражается в их сумеречном сознании?.. Выяснилось, что они, оказывается, мечтают о хорошей жизни! Чтобы вдруг, откуда ни возьмись, пришли достаток и комфорт. Но прилагать собственные усилия для достижения этого комфорта не хотят. При этом большинство винит в своем положении не себя, а жизнь.
И все-таки капиталисты нашли ключик к использованию этой аморфной массы! Психологическое исследование материала позволило выявить, что для него (материала) очень важен коллективизм и характерна такая чисто деревенская черта, как зависимость от мнения «опчества». Кроме того, у всех без исключения особей открылся весьма высокий уровень чувственного восприятия – прямо как у животных! Вообще, как я уже отмечал в «Судьбе цивилизатора», на земле существуют две большие группы населения – с городским менталитетом и с архаичным. Городской стиль мышления и мировосприятия основан на индивидуализме, рационализме и стремлении к конкретным достижениям. А деревенский тип – на эмоциях и простых чувствах. Соответственно горожане – большие логики и потому большие аудиалы. А селяне, напротив, большие визуалы и кинестетики, они хуже понимают доводы и лучше – плеть.
Деревенщик легко отказывается от своего «ошибочного» мнения, если оно не совпадает с мнением соседей… Вот на этом их и поймали. Коллективистов поймали на коллективизм – попросту говоря, устроили в деревне систему круговой поруки. Вам важнее не деньги, а мнение соседей? Получайте!.. Вася пришел на работу пьяным и запорол трактор? Наказаны будут все!.. И вот уже Петя с Колей берут оглоблю и поправляют Васю. Сережа сегодня плохо работал? Наказаны будут все!.. И вновь «опчество» при помощи оглобли поправляет своего оступившегося товарища.
С волками жить… Точнее, с баранами…
Кстати, о баранах. Что-то вновь отвлеклись мы от наших большевичков, вовсю крутящих штурвал на одной шестой части суши. Это непорядок. Вернемся в серединку ХХ века. Что у нас творится там, в стране побеждающего (самого себя) социализма? А творится то, что отстающая страна постепенно превращается в сырьевой придаток Запада. Советский Союз сидит на нефтяной игле, потому что, не продавая нефть, уже не может прокормить свое население. И обеспечить товарами народного потребления тоже. Все в стране – дефицит. Главное словечко – «достал». Периодически пропадают из продажи то стержни для шариковых ручек, то стиральный порошок, то туалетная бумага, то электрические лампочки, напланированные Госпланом… Исчезают колбаса, мясо, сыр, пиво… По стране гуляет шутка: «длинная, зеленая, колбасой пахнет – что это?» Ответ: «электричка из Москвы». Колбаса есть только в столице.
Почему такое происходит? Что творится с экономикой? А ничего не творится, поскольку никакой экономики нет: «экономика» – это синоним слова «рынок». А «рынок» для правоверных марксистов – что дьявол для христиан, поэтому подлежит изгнанию. Руководство СССР непоколебимо в своей марксистской вере – даже тогда, когда страна уже начала трещать и разваливаться: в 1990 году, на своем последнем XXVIII съезде коммунисты проголосовали, чтобы из названия комиссии по спасению экономики слово «рыночная» было удалено.
…Гвозди бы делать из этих людей!
Аналогичные явления творились во всех странах социалистического лагеря. Проявилась даже некоторая закономерность – как только демографические весы социалистической страны переваливали за точку равновесия, то есть как только численность населения в городах сравнивалась с числом жителей в сельской местности, экономика начинала тормозить и разрушаться. Причина понятна: взлет и само существование индустрии в социалистических странах «финансировалось» за счет рабского сельского хозяйства, из которого высасывали все до предела, как при феодализме. А созданная на крови крестьян индустрия была столь ублюдочной, что обеспечить производство хоть чего-нибудь, что можно было бы продать за рубеж, практически не могла… И когда критический рубеж – 50 % населения уже у станка, а 50 % еще за плугом – бывал пройден, «экономика» социалистического государства начинала трястись и рушиться: полностью убитое сельское хозяйство больше не могло тащить тяжкий балласт никому не нужной промышленности.
Если вы не поленитесь и поищете графики социально-экономического развития СССР, то начиная с середины 60-х годов увидите сходное поведение всех кривых – резкий перелом и падение динамики ВВП, производительности труда, производства предметов потребления, продукции сельского хозяйства, номинальной зарплаты, розничного товарооборота в текущих ценах… Странно ли, что именно с этой поры в тяжком слитке страны начала незаметно развиваться оловянная чума общественного недовольства – те самые кухонные разговоры и бытовой антисоветизм…
После преодоления критического демографического рубежа у социалистической страны остается только два пути: умирать или запускать греховные рыночные механизмы. Югославия была первой страной, решившей предпочесть социалистической правоверности неправедное спасение. За ней последовали Венгрия, Вьетнам, Китай… Вьетнам, кстати говоря, сначала отступать от марксистской религии не хотел и в 1989 году честно попросил у СССР взаймы до лучших времен 400 миллионов долларов для поддержки дела социализма, который естественным образом начал загибаться. Советский Союз в деньгах отказал. Вьетнам вздохнул и резко свернул социализм – отменил карточную систему, либерализовал цены, отменил субсидии на продукты питания, девальвировал национальную валюту, распустил колхозы. И сразу стало сытно и хорошо. Прямо как при НЭПе в начале СССР.
И в Китае тоже отлично сработало… До 1980 года включительно Китай, как и СССР, импортировал, то есть ввозил в страну, продовольствие. А после разгона колхозов и ликвидации социализма на селе стал экспортером продовольствия – до 1980 года ввоз продуктов питания превышал в Китае вывоз на 2,4 миллиарда долларов, а уже в 1985 году все было ровно наоборот: экспорт продовольствия превышал импорт на 2,1 миллиарда. Одним только отказом от социализма на селе Китай в кратчайший срок избавил от голода огромную страну.
Кстати, вопрос: а почему СССР отказал Вьетнаму в деньгах? Неужели Советский Союз не любил социализм? Нет! Советский Союз очень любил социализм! Советский Союз любил социализм больше всего на свете! Просто у Советского Союза уже не было денег на эту продажную любовь, поскольку нефть – основной источник пропитания страны – внезапно упала в цене на мировых рынках. Если в 1980 году баррель нефти стоил 66,1 $, то к середине восьмидесятых упал до 19,9 $. Самим стало кушать нечего…