Лиснер переводит взгляд на монитор, а затем снова на меня: - Снова облажались? – на его лицо отразилась напряженная улыбка.
- Как всегда, - отрезал я его дальнейшие разговоры и, развернувшись на пятках, быстрым шагом направился на мостик погрузки. Мне хватило буквально трех минут добежать до рабочих, занимающихся комплектовкой судна.
- Кто главный? – рявкнул я на всё помещение погрузочного склада. Десятки глаз тут же обратились ко мне, но никто не ответил. Я ждал, обводя выжидающим взглядом каждого. – Я задал вопрос! – снова крикнул, на этот раз добавив больше резкости. Я не потерплю таких ошибок, которые могут стоить жизни мне и моим подчиненным.
- Что-то случилось, командир Форк? – крикнул кто-то из рабочих.
- Случилось, в очередной раз. Поэтому я повторяю свой вопрос. Кто. Здесь. Главный? – мое терпение начинает выходить за рамки дозволенного. – Отвечать! – кричу что есть мочи, в то время как Лиснер становится рядом со мной.
- Я…я – неуверенно доносится голос одного из рабочих, и он выходит вперед. – Что случилось?
- Почему баллонов для смеси кислорода на четыре меньше? – кулаки на моих руках сжимаются, а коротко постриженные ногти впиваются в ладони.
- Сэр, по моим бумагам, погрузили двадцать два, сколько и было заказано. Как и положено всегда.
- Двадцать два значит? – хватаю рабочего за ворот его робы и тащу за собой к бортовому компьютеру. – Снимай показания.
Рабочий набирает необходимую ему информацию. – Это, наверное, какая-то ошибка или временный сбой. Мы погрузили двадцать два баллона! – оправдывается он.
- Проверяй! – говорю я, чтобы доказать то, что вру не я, и ошибка не во мне.
- Восемнадцать, - не веря своим глазам говорит он.
- Сколько? – все так же продолжаю кричать я.
- Восемнадцать, - выкрикивает мужчина.
- О чем это говорит?
- Наверное сбой, мои люди все проверили!
- Пошли! – развернувшись, я направляюсь в бокс для баллонов, краем глаза отмечая одного из команды грузчиков, который нервно кусает губы и переминается с ноги на ногу. Мой шаг начинает замедляться, от понимания того, что главный не знает о том, что один из его подчиненных фальсифицировал данные. – Отставить! – я поднимаю вверх руку, приказывая управляющему остановиться, а сам медленно подхожу к нервничающему мужчине. – Твоих рук дело?
- Нет, - он отводит взгляд в сторону.
- Смотреть в глаза! – мужчина тут же поворачивается и смотрит на меня. – Твоих рук дело? – рявкаю на него, от чего зрачки мужчины становятся чуть заметными, и мне этого достаточно. Хватаю его за предплечье и веду к Лиснеру. – Передать его наземной охране за кражу собственности Империи.
- Есть, сэр, - усмехается лейтенант. – Найти четыре баллона и погрузить на шаттл, иначе все будут арестованы и привлечены к ответственности за пособничество.
- На каком основании! – кричит кто-то из рабочих. – Мы не виноваты!
- Вы – команда! А команда – это одно целое. Если в команде есть вор, значит есть и пособники. Один бы он не сумел спрятать незаметно баллоны. Поэтому, или подельники возвращают их на место под предлогом - «нашли» потерю, или арестованы будут все! Всё ясно? – рявкаю на рабочих. – Меня достало, что каждую смену на погрузке не достает чего-либо. Ваша команда не впервые что-то не докладывает. Давно пора было это решить. Работать! У нас сжатые сроки!
Устало выдохнув, ухожу на шаттл, желая осмотреть членов команды и узнать, как проходит предполетная подготовка.
Месяц. Именно столько длится каждая смена флота орбитальной полиции. Наша задача – охранять и оберегать Вавилон от атак и вторжений. Мы летаем в пределах допустимой удаленности от планеты, не препятствуя работам спутников и орбитальных станций. Месяц в космосе, месяц на Вавилоне. И я ненавижу проводить целый чертов месяц, занимаясь тем, что мне совершенно не нравится, а именно – ничем. Кто-то уделяет это время на то, чтобы насладиться океаном, пляжами, горами или спорту. Любимым. Но не я. Меня ничего не привлекало настолько сильно, как космос. Я бы очень хотел перебраться жить на орбитальную станцию, но моя должность не позволяла этого. На орбитальную станцию «Андромеда» допускались жители определенного статуса или положения. В основном это правительство, начальники, крупные бизнесмены, которые занимались межгалактической торговлей, и поэтому жизнь на орбите была для них удобной. Но я был простым командиром флота орбитальной полиции (ФОП), и это не тот статус, с которым меня ждали на Андромеде. Но по крайней мере, шесть месяцев я живу в космосе. И это ни с чем не сравнимое чувство. Просыпаясь, я смотрю на бесконечные звезды и непреодолимое пространство, в котором существуют десятки иных жизней, помимо нашего Вавилона. И когда-нибудь я бы хотел пролететь миллиарды световых лет, чтобы встретиться с кем-то из них. По сути, только Эндорцы знали о том, что они не одиноки во вселенной. Остальные планеты могли только догадываться об этом, а наше появление было для них чем-то необъяснимым, и поэтому все быстро забывали о том, что что-либо видели в небе.