В заключение необходимо сказать несколько слов об общественных организациях, занимающихся защитой свободы совести
288
в России. Прежде всего это созданное в 1992 г. Российское (с 2002 г. — Евразийское) отделение Международной ассоциации религиозной свободы (РО МАРС). Его президентом с 1997 г. является А. А. Красиков. Оно было учреждено представителями большинства религиозных организаций России, юристами, учёными и общественными деятелями. Уставная цель РО МАРС — утверждение и распространение принципов религиозной свободы, а также защита всеми законными средствами права каждого человека на богопочитание и богослужение или отказ от того и другого в соответствии с личным выбором.
После принятия Закона 97 РПЦ изменила свой статус участия в работе Российского отделения МАРС, превратившись из члена данной организации в наблюдателя. Это было связано с тем, что РО МАРС выразило намерение сосредоточить свои усилия на защите прав тех религиозных организаций, интересы которых теперь оказались ущемлены. Члены МАРС постоянно встречаются с представителями верующих, чьи права оказываются ущемлёнными, обращаются за помощью и содействием к властным структурам. Члены МАРС — юристы Г. А. Крылова, А. В. Пчелинцев, В. В. Ряховский выиграли ряд судебных дел, связанных с проблемами соблюдения свободы совести. Ряд членов РО МАРС обращался в Конституционный Суд РФ, после чего последовало принятие последним двух определений (в ноябре 1998 и апреле 2000 г.), которые, как уже говорилось, смягчили дискриминационный потенциал Закона 97.
В 2002 г. было объявлено о создании Института свободы совести. Заявленная цель — содействие укреплению культуры мира, то лерантности, дружбы и согласия между народами, предотвращению социальных, национальных, этноконфессиональных конфликтов путём создания системы правовых гарантий свободы совести на национальном, региональном и мировом (глобальном) уровнях. Важнейшими задачами института являются: содействие реализации каждым индивидом права на свободу совести, правовое и религиоведческое просвещение в области прав человека, свободы совести и государственно-конфессиональных отношений, выведение проблемы свободы совести за рамки узкого круга юристов и религиоведов, превращение её в заботу всего общества. Руководящим органом Института является совет, а его сопредседателями — С. А. Бурьянов и
С. А. Мозговой.
Жизнь не стоит на месте, поэтому любой вывод из приведённого выше материала неизбежно будет иметь промежуточный характер. Несомненно, достижения, и весьма значительные, имеются. Последние 14-15 лет стали самыми свободными в многовековой рос
289
сийской истории, поэтому и уровень свободы совести достигну т, II сравнении как с дореволюционным, так и с советским периодом, совершенно беспрецедентный. Представляется крайне маловероятной перспектива возобновления тотальных гонений верующих и религиозных организаций. Вопрос скорее заключается в том, будет ли реальная жизнь —как межконфессиональные отношения, так и отношение властных структур к различным конфессиям, неверующим и атеистам, принципу светского государства — соответствовать тем высоким стандартам, которые заданы Конституцией РФ, международными документами о правах человека, или произойдет фактический (на бумаге всё может или остаться по-старому, или выглядеть вполне благопристойно) откат к дореволюционной модели веротерпимости, предусматривавшей деление конфессий на «первенствующую», «терпимые» и «гонимые».
«Ничто не потеряно, пока наша Конституция признаёт приоритет международных договоров России перед любыми её внутренними установлениями, а россияне не забыли об ужасах ГУЛАГа», — с некоторой долей оптимизма утверждает А. А. Красиков. Увы, пока всего 3% населения РФ, по данным опросов Агентства региональных политических исследований (январь 2004 г.), считает главной проблемой страны развитие демократии, ставя её на последнее место в перечне важнейших задач, требующих решения, пока 76% респондентов полагает, что «мы должны идти своим, самобытным путём развития», надежды на построение в России правового государства, формирование гражданского общества, на общественное сопротивление попыткам властных структур ограничивать и контролировать мировоззренческую сферу, а следовательно, и на отсутствие разрыва между реальной и декларированной свободой совести остаются не очень большими.