Роман Лункин
Православные консерваторы и общество: движение «Cорок сороков»
Одним из ярких явлений в российском обществе стало движение «Сорок сороков», которое воспринимается в либеральной среде как наиболее радикальное и вызывающее, хотя мало кто знает реальные взгляды его лидеров. Как и другие, более мелкие движения и проекты, такие как «Божья воля», отдельные известные активисты (как Иван Охлобыстин), Союз православных граждан, «Сорок сороков» сочетает защиту библейских ценностей с критикой либерализма и антизападной конспирологией. В отличие от других движений, «Сорок сороков» стало реально действующей демократической общественной силой (проявлением гражданского активизма, низовой демократии), которая работает с молодежью и проявляет себя в публичных акциях (по защите, к примеру, земельных участков для строительства православных храмов, в манифестациях в пользу антиабортного законодательства, в стычках с «антицерковными» силами, как писала пресса, в «избиениях либералов на Торфянке» и т.д.). Можно без преувеличения сказать, что таких религиозных общественно-политических движений в России больше нет.
Своими основными целями «Сорок сороков» считает: защиту традиционных ценностей, защиту храмов, развенчание мифов о том, что православие религия слабых и интеллигенции (спортивные проекты), борьба с язычеством (язычество считается в движении легко воспринимаемой русским народом альтернативой православию и сектам). С начала «Сорок сороков» была только московской организацией, но к 2017 году стала активно развиваться в регионах.
Отправной точкой для создания движения, по словам его организаторов, стало выступление группы Pussy Riot в Храме Христа Спасителя 21 февраля 2012 года и последующая критика в адрес Церкви (статья основана на интервью, которое автор взял у лидера движения Андрея Кормухина в декабре 2016 года). Активисты движения решили создать силу, которая защитила бы православие (официально движение создано в 2013 году) в эпоху постхристианства в Европе. Это третья эпоха после гонений на раннехристианские общины и Константиновской эпохи, когда евангельская вера пронизывала все сферы жизни общества. Дьявол решил доказать, что Бог был несправедлив к сатане и что человек сам себя уничтожает. Западная цивилизация, по мнению лидера «Сорок сороков», подвергает сомнению евангельские заповеди и нивелирует понятие «грех». На первый план выдвигается «трансгуманизм», где человек поставлен во главу угла. Формально эта система основана на благих намерениях защиты прав человека, но в итоге «англосаксы плюют на ООН и на самих себя, бомбят все страны, которые хотят, плюют на право, которое строилось на христианстве, пропагандируют однополые браки и гомосексуальный фашизм». Запад, по словам Кормухина, пугают в настоящее время именно христианские ценности, альтернатива, которую предлагает Россия: «Ничего другого опасного для Запада у нас нет. Экономической модели, как в эпоху Коминтерна, нет. Культурных ноу-хау тоже уже нет. Патриарх Кирилл во время своего посещения Франции в 2016 году говорил о традиционных ценностях так, как сами католические прелаты не могли бы сказать об этом открыто».
Несмотря на восприятие России как страны с богатой традицией православия, в «Сорок сороков» подчеркивают, что Российская Церковь — молодая. Исторически были нарушены связи Церкви и государства, как до революции, так и в советское время. В 1990-е годы РПЦ стартовала с менее выгодных условий, чем те, которые были у других христианских конфессий, обладавших технологиями и финансовыми ресурсами. По словам Кормухина, распространение других конфессий было размыванием традиции перед внедрением трансгуманизма. В постсоветское время в православие пришла интеллигенция, неофиты, люди невоцерковленные, а также молодое духовенство, не терпящее компромиссов.
Сейчас, по мнению Кормухина, наступил переломный момент истории РПЦ в современной России. Церковь победит, если сумеет организовать эффективную миссию. Как отмечает Кормухин, «у нас не было опыта миссии, все потеряли в советское время, а до революции 1917 года не думали о миссионерстве. Церковь выезжала на багаже прошлого. Зачем миссия в государстве, где все православные?». После распада СССР в Церковь также приходили случайно — строится храм, и он заполняется народом. С обществом никто не работал. И к началу 2010-х годов появляется поколение, с которым никто не разговаривал о Боге: «В школу не пускали гуманисты из Минобразования, на улицу не шли, так как боялись и не умели работать».