Комиссия удовольствовалась заключением, что «не существует точных — или даже неточных — методов оценки соотношения между индивидуальными и социетальными преимуществами и частными и государственными издержками». Однако это не помешало ей твердо и недвусмысленно рекомендовать увеличение и без того мощного правительственного субсидирования высшего образования.
По нашему мнению, такая позиция является формой профессиональной защиты. Комиссия Карнеги возглавлялась Кларком Керром, бывшим президентом Калифорнийского университета в Беркли. Из 18 членов комиссии, включая Керра, девять человек являлись руководителями высших учебных заведений, еще пятеро были профессионально связаны с высшими учебными заведениями. Остальные четверо входили в советы доверительных фондов или являлись членами правления университетов. Академическое сообщество без труда распознает профессиональную защиту, когда бизнесмены идут маршем на Вашингтон под знаменами свободного предпринимательства с требованиями тарифов, квот и других особых привилегий. Что бы сказало академическое сообщество о комиссии по проблемам сталелитейной отрасли, которая рекомендовала бы резкое увеличение правительственных субсидий в эту промышленность, если бы 14 из 18 ее членов представляли сталелитейщиков? Однако мы не услышали никаких возражений со стороны академического сообщества по поводу сопоставимых рекомендаций Комиссии Карнеги.
2. Равные образовательные возможности. Содействие обеспечению «равных возможностей получения образования» является, как правило, главным оправданием использования налоговых средств для финансирования высшего образования. Комиссия Карнеги указывает: «Мы отдаем предпочтение… временному увеличению доли государственных затрат на образование, чтобы обеспечить большее равенство образовательных возможностей»{84}. Фонд Карнеги считает, что «высшее образование является магистралью, ведущей к большему равенству возможностей, которое так сильно ценится теми, кто происходит из семей с низкими доходами, а также женщинами и представителями национальных меньшинств»{85}. Цель великолепна. Изложение фактов корректно. Но между ними отсутствует соединительное звено. Способствовали или препятствовали достижению цели правительственные субсидии? Являлось ли высшее образование «магистралью, ведущей к большему равенству возможностей» благодаря или вопреки правительственным субсидиям?
Один простой статистический пример из доклада Комиссии Карнеги иллюстрирует проблему интерпретации: в 1971 году частные учебные заведения посещало 20% студентов из семей с доходами ниже 5000 долларов, 17% из семей с доходами от 5000 до 10 000 долларов и 25% из семей с доходами выше 10 000 долларов. Другими словами, частные институты предоставляли более широкие возможности для обучения молодым людям как внизу, так и на самом верху шкалы доходов, чем государственные{86}.
И это только верхушка айсберга. Лица из семей со средними и высокими доходами в два-три раза чаще посещают колледжи, чем лица из группы с низкими доходами. Они также обучаются большее число лет в более дорогих учебных заведениях (четырехлетнее обучение в колледжах и университетах, а не двухлетнее обучение в неполных колледжах). В итоге студенты из семей с более высокими доходами больше всех выигрывают от системы субсидий{87}.
Некоторые лица из бедных семей действительно получают выигрыш от правительственных субсидий. В целом они являются самыми благополучными из бедных. Их человеческие качества и умения позволяют им воспользоваться преимуществами высшего образования, и они же дали бы им возможность зарабатывать более высокий доход и без высшего образования. В любом случае они обречены стать самыми преуспевающими членами своей общины.
Два детальных исследования во Флориде и Калифорнии выявили, до какой степени правительственные расходы на высшее образование перераспределяют доходы от малодоходных групп к высокодоходным.
Во Флоридском исследовании проведено сопоставление общего выигрыша, полученного в 1967/1968 учебном году от государственных субсидий на высшее образование, и налоговых затрат. При этом только группа с высшими доходами получила чистый выигрыш; она получила обратно на 60% больше, чем заплатила налогов. Две группы с низшими доходами заплатили на 40 % больше, чем получили, группа со средними доходами заплатила приблизительно на 20% больше{88}.
Исследование, проведенное в Калифорнии в 1964 году, содержит столь же поразительные факты, хотя основные результаты представлены в несколько ином виде — с точки зрения семей, дети которых обучаются или не обучаются в калифорнийских государственных учебных заведениях. Семьи, дети которых обучались в государственных высших учебных заведениях, получили чистый выигрыш в размере от 1,5 до 6,6% их среднего дохода, наибольший выигрыш получили те семьи, чьи дети обучались в Калифорнийском университете и которые к тому же имели самые высокие средние доходы. Семьи, дети которых не обучались в государственных учебных заведениях, имели самый низкий средний доход и несли чистые затраты в размере 8,2% их дохода{89}.
Эти факты не нуждаются в комментариях. Даже Комиссия Карнеги отмечает искажающее перераспределительное воздействие правительственных расходов на высшее образование. Хотя к докладам Комиссии нужно относиться с известной осторожностью и вычитывать между строк подобные признания. «Этот „средний класс“ в целом довольно преуспевает пропорционально государственным субсидиям, которые он получает. Можно достигнуть большей справедливости посредством разумного перераспределения субсидий»{90}. Ее главный вывод остается прежним: необходимо увеличить правительственные расходы на высшее образование.
Мы не знаем ни одной правительственной программы, которая была бы столь несправедливой по своим последствиям и являлась столь наглядным примером «закона директора», чем финансирование высшего образования. В этой сфере люди со средними и высшими доходами надувают бедных, которые субсидируют их в огромных масштабах. Однако имущие не только не испытывают должного стыда, но и кичатся своей «самоотверженностью и гражданской сознательностью».
Высшее образование: решение проблемы
В высшей степени желательно, чтобы каждый молодой человек — независимо от доходов его родителей, социального положения, места жительства или расы — имел возможность получить высшее образование при условии, что он готов оплатить его либо сразу, либо после окончания обучения из своих более высоких доходов, которые будет получать благодаря высшему образованию. Это веское основание для создания фондов кредитования, способных гарантировать доступность обучения всем желающим. Это веская причина для того, чтобы распространять информацию о доступности таких фондов и убеждать менее привилегированных индивидов воспользоваться этой возможностью. Однако это не повод для того, чтобы субсидировать одним получение высшего образования за счет других, которые его не получают. Коль скоро правительства на разных уровнях регулируют деятельность высших учебных заведений, они должны назначать плату в соответствии с полными затратами на обучение и другими услугами, которые они предоставляют студентам.
Несмотря на всю желательность прекращения субсидирования налогоплательщиками высшего образования, в настоящее время это не представляется политически осуществимым. Соответственно, мы дополним нашу дискуссию об альтернативах правительственному финансированию образования менее радикальными вариантами. А именно ваучерным проектом высшего образования.
Альтернатива правительственному финансированию. Основной недостаток фиксированных денежных займов на оплату высшего образования связан с большой дифференциацией заработков выпускников колледжей. Для тех, кто будет преуспевать, возврат фиксированного денежного займа не составит большой проблемы. Другие будут получать очень скромные доходы, и для них фиксированный долг окажется тяжким бременем. Расходы на образование подобны инвестициям во вновь создаваемый малый бизнес и являются капиталовложением в рискованное предприятие. Наиболее удовлетворительным способом финансирования таких предприятий является не фиксированный заем, а инвестирование в акции, т. е. «покупка» доли в предприятии и получение взамен доли в доходах.