Краткий ответ заключается в том, что каждый человек принимает их потому, что уверен, что другие люди также примут их. Листочки зеленой бумаги имеют ценность потому, что все думают, что они имеют ценность. Каждый думает, что они имеют ценность, поскольку по опыту знает, что они имеют ценность. Не имея общепринятого и широко признанного средства обмена (хотя бы в небольшом количестве), США могли бы задействовать лишь незначительную часть нынешнего уровня производительности; тем не менее существование общепринятого средства обмена основано на соглашении, которое обязано своим существованием взаимному признанию того, что в определенной мере является фикцией.
Соглашение или фикция не являются эфемерными вещами. Напротив, ценность существования общепринятых денег настолько велика, что люди будут держаться за эту фикцию даже при крайней неудовлетворенности — отсюда, как мы это увидим, исходит часть выигрыша, которую эмитенты денег могут извлечь из инфляции, а значит, и само искушение вызвать инфляцию. Но неразрушимых фикций не существует: фраза «не стоит и континенталя» напоминает о том, как была разрушена фикция в случае с континентальной валютой, выпущенной в избыточном количестве Американским континентальным конгрессом для финансирования американской революции.
Хотя ценность денег зиждется на фикции, деньги выполняют исключительно полезную экономическую функцию. В то же время это своего рода завеса. «Реальными» силами, определяющими богатство нации, являются способности ее граждан, их усердие и изобретательность, ресурсы, находящиеся в их распоряжении, способ их экономической и политической организации и т. п. Как писал Джон Стюарт Милль более столетия назад, «в общественной экономике нет ничего более несущественного по своей природе, чем деньги, они важны лишь как хитроумное средство, служащее для экономии времени и труда. Это механизм, позволяющий совершать быстро и удобно то, что делалось бы и без него, хотя и не столь быстро и удобно, и, как у многих других механизмов, его очевидное и независимое влияние обнаруживается только тогда, когда он выходит из строя»{127}.
Очень точное описание роли денег, если мы при этом осознаем, что общество едва ли располагает каким-либо другим механизмом, способным нанести больше вреда, когда выходит из строя.
Мы уже рассмотрели один пример — Великую депрессию, когда деньги вышли из-под контроля в результате слишком резкого сокращения их количества. В этой главе рассматривается противоположный и более распространенный способ, каковым деньги выходят из строя, а именно — резкое увеличение их количества.
Разновидности денег
В качестве денег в то или иное время использовались поразительно разные вещи. Слово pecuniary [денежный] происходит от латинского pecus, означающего «скот», одну из многих вещей, которая использовалась в качестве денег. К другим относятся соль, шелк, меха, сушеная рыба, перья, а на тихоокеанском острове Яп — даже камушки. Раковины каури и бусы — наиболее популярные в прошлом формы примитивных денег. Металлы — золото, серебро, медь, железо, олово — широко использовались в самых развитых системах хозяйства, прежде чем победу одержали бумага и перо бухгалтера.
Все эти предметы, использовавшиеся в качестве денег, имели одно общее свойство — их принимали в определенном месте и в определенное время в обмен на другие товары и услуги с уверенностью, что другие точно так же их примут.
Ожерелье из раковин, которое ранние поселенцы в Америке использовали при обмене с индейцами, было аналогично раковинам каури, исполнявшим роль денег в Африке и Азии. Наиболее интересным и поучительным видом денег, использовавшихся в американских колониях, были табачные деньги Виргинии, Мэриленда и Северной Каролины. «Первый закон, принятый первой Генеральной Ассамблеей Виргинии 31 июля 1619 года [через двенадцать лет после того, как капитан Джон Смит высадился на берег и основал в Джеймстауне первое постоянное поселение в Новом Свете], касался табака. Он зафиксировал цену на этот основной предмет торговли в размере „три шиллинга за фунт наилучшего табака и 18 пенсов за фунт второго сорта“… Табак уже был местной валютой»{128}.
В различные периоды табак провозглашался единственными законными деньгами. Он оставался основной валютой в Виргинии и в соседних с ней колониях почти два столетия, в том числе и долгое время после американской революции. Эти деньги колонисты использовали для покупки еды, одежды, уплаты налогов и даже выкупа за невесту. «Виргинский писатель, преподобный м-р Вимс, пишет, что сердце радовалось при виде галантных молодых виргинцев, спешивших к пристани при появлении судна из Лондона. При этом каждый тащил тюк лучшего табака, а возвращался обратно с красивой и достойной молодой женой»{129}. А другой писатель, цитируя этот пассаж, делает примечание, что эти молодые люди «должны были быть не только галантными, но и силачами, чтобы спешить с тюком табака, весившим от 100 (лучший табак) до 150 фунтов (низкого качества)»{130}.
Деньги и сейчас в ходу, а табак ушел. Первоначальная цена, установленная за него в переводе на английскую валюту, была выше стоимости его выращивания, так что плантаторы охотно производили его все больше и больше. В этом случае предложение денег росло в буквальном и фигуральном смысле. Как это случается всегда, когда количество денег растет быстрее, чем количество товаров и услуг, предлагаемых на продажу, началась инфляция. Цены на другие товары в пересчете на табак сильно увеличились. Прежде чем инфляция остановилась спустя полвека, цены в табачном выражении выросли в сорок раз.
Больше всех инфляцией были недовольны производители табака. Повышение цен на другие товары в пересчете на табак означало, что все меньше этих других вещей можно было купить за табак. Цена денег в товарном выражении эквивалентна цене товаров в денежном выражении. Естественно, производители табака обратились к правительству за помощью. Принимались один за другим законы, запрещавшие определенным группам людей выращивать табак, предусматривавшие уничтожение части урожая, запрещавшие в течение года посадку табака. Но все было тщетно. В конце концов люди взяли дело в свои руки, собрались в группы и взялись за уничтожение посадок табака: «Зло приняло такие размеры, что в апреле 1684 года Ассамблея приняла закон, установивший, что эти преступления переросли в мятеж и что их целью является свержение правительства. Закон постановил, что любые лица, численностью более восьми человек, уничтожающие посадки табака, должны считаться изменниками и подлежат смертной казни»{131}.
Табачная валюта наглядно иллюстрирует один из старейших законов экономики, а именно закон Грэшема, который гласит: «Плохие деньги вытесняют из обращения хорошие». Вполне понятно, что производитель табака, который должен был платить налоги или расплачиваться по другим обязательствам, установленным в пересчете на табак, использовал для выполнения обязательств табак самого низшего качества и оставлял табак лучшего качества для экспорта в обмен на «твердую» валюту, т. е. английский стерлинг. Вследствие этого в качестве денег обращался, как правило, только низкосортный табак. Все ухищрения человеческой изобретательности использовались для того, чтобы придать табаку видимость более высокого качества, чем оно было на самом деле. «Штат Мэриленд в 1698 году признал необходимость принятия закона против мошенничества при упаковке табака в большие бочки, когда вниз насыпались отбросы, а хороший табак укладывался сверху. Штат Виргиния принял аналогичные меры в 1705 году, но они явно не улучшили ситуацию»{132}.
Проблема качества была несколько смягчена, когда «в 1727 году были узаконены табачные квитанции. Это были своего рода депозитные сертификаты, выдававшиеся контролерами оптовых табачных складов. Они были объявлены законными средствами обращения и платежа по всем табачным обязательствам в районе выпустившего их товарного склада»{133}. Несмотря на многочисленные злоупотребления, «такие квитанции выполняли функцию денег до самого начала XIX века»{134}.