Чуть позже, когда молоденький "какбыгей" сделал ему действительно красивую стрижку и Игорь (скрепя сердце) добавил к требуемой за труды сумме чаевые; он в который раз удивился: "Надо же, вот вам – лицемерно-вежливый хам, а ведь настоящий мастер – постриг отлично! Гений и злодейство – две вещи несовместные?*"
– Как вы сказали... "шапочка" вам не пойдёт, – стилист то ли извинялся, то ли благодарил за хорошие чаевые, – у ваших волос другая структура, объёмные стрижки – не ваше, смотреться не будут. Ну, или придётся делать укладку каждый день. Вам же это не надо?
Теперь он говорил совершенно иначе: по-простому, доброжелательно. Было ощущение, что мастер на краткий миг забыл, что на него возложены почётные "голубые обязанности" – манерности как ни бывало.
– Я уже догадался. Спасибо.
И вот теперь Игорь смотрел на такую вот "не его стрижку" и снова жалел, что у его волос "другая структура". "У этого-то волосы вьются, вот и получилась нормальная причёска. Не то, что у меня". Под эти невесёлые мысли, бросая завистливые взгляды на чужую стрижку Игорь сошёл с эскалатора. "Сейчас налево" – повторил он про себя, заставив оторваться от чужих волос и боясь по привычке уехать с правой платформы. Повторный взгляд на указатель – всё верно. И поезд – вот он. Игорь успел втиснуться в закрывающие двери: времени было в обрез, а надо было успеть по трём адресам до конца рабочего времени. Перед глазами снова замаячила та самая стрижка: "Ещё и в одном вагоне, что бы я уж совсем слюной от зависти изошёл!"
Парень в это мгновение решил развернуться к Игорю боком, так как тот, зайдя в вагон, чуть не прижался к нему всем телом: ничего не поделаешь – "час пик". Игорь, чувствуя чужие усилия изменить местоположение, решил помочь страдальцу и тоже немного сдвинуться. После неловких извиваний получилось, наконец, развернуться, но папка, как просигнализировала Игорю его пустая рука оказалась, по-видимому, зажатой между телами или, что ещё хуже, на полу. Когда он, сопя, всё-таки вернул себе пластик с документами и выпрямился, то услышал:
– Здравствуй, Игорь.
Тот самый парень, со стрижкой грустно улыбался ему глазами Данила.
– Здравствуй, Данил. Бывает же?.. – разве можно сказать что-то другое, встретившись через тринадцать лет. Игорь хоть и растерялся, но цифра "тринадцать" сама собой всплыла в его голове.
– Выйдем? Или ты торопишься? – Данил смотрел грустно и... и больше ничего не мог найти в его глазах Игорь, как ни вглядывался.
– Не очень, минут двадцать есть, – соврал Игорь.
Они вышли из вагона на следующей остановке, поднялись на поверхность. Потом всё так же молча шли вдоль по улице. Зачем? Они и сами не знали, но, не сговариваясь, уходили всё дальше от метро, может они так бы и совсем вышли из города, но по дороге им попалась пустая скамейка в небольшом скверике – все другие были заняты.
– Ты – в городе? В гости приехал или живёшь здесь? – они сели и долго молчали, прежде, чем Данил отважился заговорить.
– Работаю и живу. А ты?
– Я всегда был здесь, не уезжал. Тоже – работаю и живу. Работаю преимущественно, – невпопад закончил Данил.
– И я преимущественно, – поддержал Игорь пока непонятный ему настрой бывшего одноклассника. Сам же он был смущён, сбит с толку этой встречей и не знал, как себя вести и что говорить.
Они снова помолчали. Двадцать "свободных" минут давно прошли, пробежали – Игорь не замечал времени, не чувствовал его Он и забыл, как когда-то им хорошо было молчать вместе. Мужчина повернулся к Данилу – тот, запрокинув голову на спинку скамейки смотрел в небо. Игорь тоже поднял голову: пронзительная синь, белые облака. И вдруг показалось, что ещё мгновение и из-за спин выпрыгнет Ромка и что-то такое бессмысленное, но очень громкое выкрикнет кому-то из них в ухо.
Давным-давно, будучи подростками, они нередко сидели вместе вот так, на лавочке, отдыхая после целого дня мотания по городу. Данил быстро уставал от долгой ходьбы, начинал задыхаться. Ромка же, сорвиголова, продолжал и дальше скакать по парку или скверу, где они решали отдохнуть. Иногда его заносило совсем в другой конец огороженной территории, и они могли вдвоём наслаждаться наступившей тишиной. В девятом... тогда они ещё были вместе, втроём, в один из таких очередных "экскурсионных" выходных, Данил уже просто не мог идти и лёг на лавку в маленьком парке около их дома. Ромка унёсся в соседний двор, к недавно включённому по случаю весны фонтану и оттуда уже неслись оглушительные, но довольные взвизгивания обрызганных им случайных девчонок.
– Жалко, что сейчас светло.
– Что? – Игорь согревшись, задремал. Как хорошо просто сидеть и не двигаться.
– Говорю, что ночью небо очень красивое.
Стряхнув остатки дрёмы, Игорь повернулся к их свалившемуся от усталости "экскурсоводу": Данил лежал головой вплотную к его бедру, ноги свешивались с другого конца лавки, рукой он загородил глаза от лучей клонившегося к закату солнца.
– Ты ночью смотришь на небо? – недоверчиво уточнил мальчик.
Данил не ответил. Игорю тоже захотелось растянуться, растечься... Теперь они лежали голова к голове и болтали ногами, иногда ударяя подошвами о чугунные ножки, лежали, слушая свои гулкие удары, смотрели в небо и, зеркально копируя друг друга, отсекали мешающие солнечные лучи положенной на лоб ладонью. Говорить было не обязательно.
– Ты вспоминал обо мне? – Данил оказался смелее, что, в общем-то, Игорь знал всегда.
– А ты? – Игорь был не готов к вопросу, он всё ещё лежал на той самой лавке, в своих воспоминаниях.
– О, Игорь Алексеевич, у вас в роду были евреи?.. отвечать вопросом на вопрос... А ведь и не скажешь!
Данил протянул руку, взлохматил волосы Игоря и преувеличено придирчиво оглядел, будто бы ища мнимое сходство, разочаровано поцокал. Они рассмеялись. Сразу стало легче, словно они до сих пор учатся в школе – напряжение ушло.
– Я всегда помнил о тебе Данил. И я думал, что...
– Не надо, Игорь. Не буду красиво врать, что вспоминал о тебе каждый день, но вспоминал... чаще, чем нужно было.
– Данил, а тебе не кажется, что у нас с тобой разговор какой-то изначально неправильный? – Игорь опять стал чувствовать себя неловко и не знал, что с этим делать.
– Ну да, мы же не говорим о жёнах, о детях, о работе, о... чём ещё? Любовницах, машинах – кто какую купил и на какую сменил?.. Так? – Данил вздохнул.
– Ну, приблизительно...
– Так давай поговорим, чтобы было правильно. Начнём с меня? Машины у меня нет, боюсь их, не знаю даже почему. Любовницы тоже нет. Но их я не боюсь, – Игорь улыбнулся попытке пошутить, представив параллельно, мог бы он бояться Катерину... – Работаю менеджером, банально так... – продолжил Данил, – электроникой торгуем. Магазин маленький, продавцов всего пять человек. Пытаюсь уговорить хозяина расширяться – не хочет. Твоя очередь.
– У меня была машина, продал – деньги понадобились, – Ауди металлик, а перед ней был форд, совсем недолго, очень старенький, подержанный... Слушай, это всё такая ерунда, эта правильность, приличия!