– Не надо ничего, я всё сделаю сам.
– Зачем же. Я отвечаю за чистоту на этаже и всё исправлю... Если туалет или ванная недостаточно чисто убраны, то... – она опять начала тараторить.
– Потише, пожалуйста, люди спят, – Игорь уже начал понимать, в чём дело.
Он взял её за руку и отвёл подальше от двери в номер.
– Послушайте, я не буду жаловаться. Я всё сделаю сам. Понимаете? Я люблю принимать ванну и мою её сам. Это пунктик у меня такой. Вы понимаете меня? Номер чист, всё в порядке, - он пытался увидеть хоть намёк на то, что эта испуганная женщина слышит его.
– Чист?.. Подождите меня, – она метнулась от него по коридору. – Не уходите!
Через несколько минут в руках Игоря лежало розовое сердечко из ароматной соли. Он поднёс его к лицу – пахло лавандой. Но почему оно розовое?
– Закрой глаза, – проследив, что его просьба выполнена, он только тогда завёл мужчину в ванную комнату.
– Разрешишь? – Игорь потянул за пояс халата. Данил кивнул.
Игорь стягивал халат с плеч и одновременно, проверяя, закрыты ли глаза, свободно разглядывал каждый открывающийся участок тела. Не выдержал, держа халат за воротник, словно за ремень, рывком притянул за отвороты к себе, прижал, прикоснулся губами к щеке, провёл по ней носом вверх-вниз, глубоко вдыхая и замер. Данил улыбался, с закрытыми глазами он выглядел как ребёнок, над коробкой конфет, выбирающий наугад, какую съесть следующую. Игорь скользнул ниже, на шею. Легко касаясь губами, будто пробуя кожу на вкус, дошёл до плеча.
– Ты ведь голову мыл давно?
– Мне можно разговаривать? – дыхание сбилось, но Данил всё также продолжал стоять с закрытыми глазами.
– Можно, но только когда я спрашиваю.
– Мыл недавно. Они очень быстро становятся грязными и...
– Ну и хорошо! – Игорь снял халат до конца, провёл рукой по груди Данила, спустился на живот, погладил, избегая смотреть ниже. "Он всё такой же, не изменился – прямо и откровенно отвечает на неудобные вопросы. Боится ли он хоть чего-нибудь в своей жизни?"
– Почему хорошо, Горьчик, ты...
– Кажется, я не разрешал тебе разговаривать? Только если я спрошу. Понял?
– Извини, – Данил улыбнулся и, нащупав своей рукой его, ту, что не решалась пока дотронуться до него, взял её. Сжал. – Я больше не буду.
– Ну и молодец. А теперь, – Игорь чмокнул его в нос, – ты будешь лежать в ванне, а я буду тебя мыть. Готов? Можно открыть глаза.
Данил не торопился воспользоваться разрешением. Он, накрыв чужую руку на своём животе, тянул её вниз, принуждая двинуться дальше.
– В ванную... – Игорь снова чмокнул его в нос. Потом поочерёдно дотронулся губами до век.
Данил отстранился, открыл глаза, и, качнувшись вперёд, прижался к мужчине, обняв руками за шею. Руки Игоря скользили по чужой спине, гладили, узнавали. Было тепло и приятно. Данил отстранился и забрался в белую чашу.
Когда Игорь выбирал номер, то единственное, что привлекло его в нём по-настоящему, так это ванная комната: больше, чем стандартная с большой ванной, стоящей неожиданно поперёк, так, что подойти к ней можно было чуть ли не с любой стороны. Было подозрение, что это какая-та бракованная джакузи, в которую забыли вмонтировать все нужные для водных процедур механизмы.
– А ты? Мы сможем поместиться... – Данил лёг в воду, скрытую крепкой пеной. В воздухе пахло лавандой. – Ты даже соль для ванны приготовил?
– Ты опять?.. Нет, ванную принимаешь ты, а я – тебя обслуживаю.
– Обслуживаешь? Мне нравится, – Данил никак не хотел молчать. – Ты меня точно обслужишь? По полной? – он сидел спиной к Игорю, и ему пришлось обернуться, чтобы найти его губы и порывисто, дурашливо поцеловать. – Хочу по полной!
– Если ты будешь меня отвлекать, то – нет! – Игорь вырвался, шутливо нахмурился и, надавив ему на плечи, сделал вид, что хочет его утопить.
– Сдаюсь, я всё понял, понял!
У Игоря не получилось дать Даниле спокойно полежать в пене. Он оглаживал его руками под водой, словно уже мόя, возвращался к лицу, неспешно проводя, прослеживал пальцами лоб, брови, скулы... Снова руками под воду – ничего лишнего, только дотронуться... И когда Данил, не выдерживая водной пытки, носившей безобидное название "принять ванну" уже в который раз хотел встать из воды, то опять слышал:
– Я ещё не помыл тебе голову.
– Горьчик...
– Всё-всё, больше не буду, сядь, пожалуйста.
Игорь, выдавив в руку содержимое гостиничного пакетика с шампунем, приступил к самому желаемому – волосы Данила. Он массировал ему голову, гладил, вспенивая больше шампунь, снова массировал. Приблизившись, коснулся губами мыльной шеи, под волосами. Задержался. Провёл языком. Шампунь на вкус оказался горьким.
– Я не могу больше, Горьчик...
Данил едва сдерживался, он почему-то не хотел, чтобы Игорь слышал его стоны. Пока его мучили, терзали ласковыми руками он сидел, закусив губу и вцепившись руками в бортики ванной. Стеснение было такой силы, как если бы они познакомились только что. И в тоже время ему хотелось, чтобы Игорь сжал, сдавил его руками, притиснул к себе, взял... "Можно воспользоваться гелем для душа. Или нельзя?"
Когда Игорь встал с пола и, вытирая мокрые руки о халат, вышел следом за Данилом, то почувствовал, что от его решительности не осталось и следа. "Такие как ты и подставляют задницы!"
"Мне надо сейчас будет подставить ему задницу? И как? Нет, ни за что! Тогда получится... А может мне не надо подставлять, может Данил?.. И я, как мужик смогу... "
Если Игорь как-то храбрился, впрочем, неосознанно надеясь на Данила, то последний от неизвестно откуда взявшегося страха ощутимо трясся всем телом. Недавний кураж в ванной и отчаянность сменились растерянностью.
Всё, на что хватило Игоря, это опуститься в кресло и потянуть Данила на себя. Покраснев до вишнёвого цвета, тот неуклюже сел и застыл в явно неудобной позе...
От первого робкого движения Данил распахнул глаза и замер. На вопрошающий взгляд Игоря, заморожено кивнул и облизал губы... Потом сам скопировал, повторил, от смущения зажмурившись...
Вот так, в кресле, не проронив ни звука, они, помогая друг другу руками, разрядились от накопившегося желания. Игорь жалел, что он не видит глаз Данила, и в то же время радовался, что не видит их.
Почти сразу, тяжело дыша, с кресла они переместились на кровать: тесно прижавшись, замерли под одеялом. Сначала напряжённые, потом согревшись от тепла друг друга – расслабленные, они долго разговаривали. Первым рассказывал Игорь, но уже без перечисления своего канувшего в лету автомобильного парка, несуществующих членов семьи и такой далёкой сейчас работы. Школа – как жил без него, Москва, не забыл про Катерину... Данил не сводил глаз и слушал, не перебивая. Он не задал ни одного вопроса.
– Теперь я? – только и спросил, когда Игорь замолчал.
– Если хочешь... Но я бы хотел знать о тебе всё.
Данил кивнул, опустил голову, придвинулся к Игорю ещё ближе и рассказал. Он горячил своим дыханием его плечо, шептал во влажную кожу... Он рассказал, наверное, больше, чем Игорю было надо, больше, чем он мог сейчас вынести.
– Прости, Горьчик... так вышло, – Данил вжался в него и замолчал.
После первых фраз Игорю показалось, что он оглох, потом – ослеп: монотонный гул жужжащих около него неузнаваемых слов и качнувшийся посеревший потолок комнаты, в центре которого висела горящая трёхрожковая люстра – свет становился всё тусклее и тусклее. Он повернулся и наугад прижался лицом к влажным волосам Данила, касаясь их губами – Игорь вдыхал и вдыхал его уже ставший родным запах. Облегчения не наступало: сердце разрывалось от боли, от всех этих диких и ненужных подробностей. "Выдержать до конца... Я выдержу! Ты мой – Данил! А это всё – не по-настоящему..." В конце Игорь уже не слушал – он втискивал, впечатывал рукой его лицо в себя, словно хотел вжать все эти страшные слова в кожу, вдавить их, чтобы не слышать, не знать...