Максуд вздохнул, подбирая нужные слова. Он хотел нахмуриться, но боль в боку еще давала о себе знать.
— Как к осломордым? — спросила Сандрин.
— Фух, так ты знаешь? — облегченно вздохнул воин.
— Как заслуживаете, так я и отношусь. Мне только Дэзирэ нравится. Давай, скажи ей. Дэ-зи-рэ. — Амайанта после прекрасного вечера просто дурачилась.
— Полетай где-нибудь. — попросил ее Максуд.
Амайанта нахмурилась.
— А мне можно хмуриться. — улыбнулась она. — Ладно. С вами все равно нудно.
Девушка в золоте взлетела вверх, оглядываясь по сторонам. Она не знала куда бы полететь. Затем сделала вид, что получила внезапное озарение, и умчалась. Максуд и Сандрин сделали несколько шагов молча.
— Она улетела? — спросила Творящая.
— Не-а. — покачал головой Максуд. — Только сделала вид.
— Не такой и дурак, каким кажется. — улыбнулась Амайанта, выглядывая из-за угла.
Она выставила руку и внимательно смотрела на нее. Похоже, она, действительно, немного увеличилась в размерах.
— Ты нарушаешь правила.
Красноволосая Творящая слушала Яваза с недовольством. Ей не было дела до каких-то там правил. И кто их придумал? Мифическое существо, которого она никогда не видела? Выдуманное божество, которое, по словам избранных, раздает указания?
— Твои правила. Ты и соблюдать.
Они стояли посреди военного лагеря. Ночь укрывала их от посторонних взглядов. Даже оранжевые костры, что горели то тут, то там, не давали достаточно освещения.
— Это правила для всех. Своим нападением на группу человеков чего ты добилась?
— Мне нет дела…
— Чего ты добилась? — поднял голос Яваз.
Солдаты, что беседовали недалеко от них, замолчали. Творящая склонила голову набок, гадая над возможными мотивами Яваза.
— Убить мою сестру. Я убить взамен.
Яваз не сиял своим голубоватым светом. Сейчас он хотел меньше вызывать внимания.
— И что прикажешь с тобой делать? Ты и так позволяешь себе слишком много вольностей. А тут прямое нарушение. Если ты думаешь, что я буду такое терпеть…
— Они обречены. Договор — тянуть время. Я тебе дам их на блюдо. Завтра. Ты только не оплошать.
Красноволосая развернулась и ушла. Яваз сжал зубы.
— Та еще штучка. Знаешь, как ее называют солдаты? — шаман, как обычно, подкрался тише ночи. — Стерва. Я бы эту… еще и не так назвал. Будущая аннэмор. Серьезное усиление для тебя. Конечно, если ты не дурак, и не думаешь, что победишь одними мечами.
— Она нарушила договор. С Первыми.
— Да плюнь ты на них! Жалкая никчемная копия настоящих богов прошлого. Они хуже тени, которую отбрасывала тень богов на другие тени. Смотри! Видишь молнии?
Яваз посмотрел на небо. Он привык к странностям этого человека. Или не человека. Существа с потребностями человека, и от которого пахло человеком. В его речах много истины, но понять которую зачастую бывает трудно.
— Видишь? Вон там посмотри. — шаман бегал вокруг него, тыча пальцем в небо. — А вон там? Ну что?
— Я ничего не вижу. — ответил древний амалион.
— Вот! — шаман многозначительно поднял указательный палец вверх, безумно выпучив глаза.
Яваз вздохнул.
— Ты хочешь сказать, что никто ее за это не наказал?
— Да. Первые — не боги. Они могут что-то замышлять, но влиять непосредственно, физически, не могут. Это как воспоминания. Они навевают нам мотивы наших будущих поступков.
Шаман резко ударил по голове амалиона, что заставило того отшагнуть, засветиться голубым светом и оскалиться.
— Но ударить они не могут. — закончил свою мысль шаман.
Амалион дождался пока шаман отвернется, чтобы почесать голову. Неприятно.
— Ты ей веришь? — спросил Яваз.
— Нет. Но я и тебе не верю. Нечего у меня такое спрашивать.
Рядом с ними солдаты везли бочку воды. Шаман попросил их остановиться и сел перед бочкой. Яваз махнул рукой и ушел. О шамане теперь можно позабыть минимум на час. Амалион прошел мимо стражников в свою палатку. Сел за стол. Тусклая лампа горела у него на столе, освещая карту. Он почесал подбородок. Договор гласил, что на пески нельзя заходить, пока последняя армия не примет своего решения. А если эта армия будет принимать его год? Или десять лет? Очевидно, что можно на этом сыграть даже в разговоре с наследниками богов. Только разговор этот вряд ли будет приятным.
Проснулась Жазэль поздно. И не от того, что ее несколько раз толкала Эйр, пытаясь разбудить. И не от того, что Делорис декламировала какие-то вдохновляющие речи из своих книг. Даже когда вошла Дэзирэ, Жазэль слышала ее сквозь сон. А проснулась она от того, что Амайанта прилетела к ней, чтобы пожаловаться на Максуда. Жазэль сначала укрыла себя одеялом с головой. Затем пришлось сунуть голову под подушку. И когда она снова начала засыпать, то в глазах стало светло. В закрытых глазах. Амайанта пробралась к ней под подушку и нагло там сияла. Только тогда Жазэль сдалась и приоткрыла один глаз. Рукой медленно стащила с себя подушку.