Когда прошел еще час, а девушка так и не показалась, он решил сесть. Домой идти алхимист не собирался. Он или дождется ее этой ночью, или с чистой совестью пойдет спать утром. Зная, что он не пропустил ее. Еще через час глаза у него начали слипаться.
— Если сравнивать человека с животным, то, знаешь с каким бы я сравнила тебя?
Долгожданный голос. Алхимист вскочил, выправляя свою одежду. Что она там спрашивала? Он слегка потрусил головой, чтобы развеять сон.
— С ослом. — ответила сама девушка в черном плаще, взбегая по ступеням и становясь от него на расстоянии пяти шагов.
— Потому, что у меня такие же красивые зубы? — спросил он и ступил шаг.
— Мм… да. Именно поэтому. — улыбнулась незнакомка своей обворожительной улыбкой.
У алхимиста по спине пробежали мурашки.
— А я бы сравнил тебя с искоркой от костра. На нее приятно смотреть, но невозможно поймать.
Девушка сделала удивленное лицо:
— Ты не совсем понял суть. Мы сравниваем с животными. Искорка — не животное.
И она сама сделала шаг вперед, вместо него, давая понять, что хоть сравнение и не в тему, но ей понравилось.
— Или ты раньше Искоркой называл ту проворовавшуюся мышь, что все время брала у тебя еду?
Единитель рассмеялся. Он сделал шаг вперед. Она посмотрела на него с вопросом.
— Так устал за сегодня. Стрелял из нашей машины по осадным машинам амалионов.
— Тем, что бросали в нас камни?
— Угу. За последней пришлось гоняться. Амалионы поняли, чем дело пахнет, и начали ее уводить, еще и петляя, чтобы нас запутать. — усмехнулся алхимист, вспоминая ту охоту.
— И как же ты в нее попал? Ночью, в движущуюся мишень? — она не скрывала свой интерес.
— Ну… — он почесал затылок, опустив взгляд. — По правде говоря, нам помог Максуд.
— А он может видеть в темноте? — с улыбкой спросила девушка.
— Ну… можно и так сказать. — он не знал, как ей ответить так, чтобы не соврать и не выдать больше положенного.
— Совсем неплохо иметь такого союзника. — она поджала губы. — Тогда можно всем рассказывать, какой ты меткий стрелок.
Незнакомка сделал шаг назад.
— Но я тут немного наблюдала за тобой. Уйдешь ты или нет. — девушка улыбнулась и сделала два шага вперед.
Алхимист предложил ей руку, она сделала вид, что не заметила. Почти до утра они гуляли вместе. Говорили, смеялись, даже немного спорили. Как только серость утра начала пробиваться сквозь тьму ночи, она ушла. Единитель еще какое-то время стоял на стене, ощущая приятное послевкусие от разговора с этой девушкой.
Следующие двое суток прошли спокойно. Враг не нападал. Он строил новые машины. Не для обстрела. Высокие башни на колесах. Через них противник планировал зайти на стены. Десятки таких башен возвышались над серой массой. Строили они их подальше от стен крепости, чтобы их не постигла участь катапульт. Максуд говорил, что в каждой такой будет группа с водой, чтобы быстро тушить башню в случае поджога. И еще сказал, что они будут быстро перемещаться. Луксоры смогут их дотолкать за минуты к стенам.
Но Единителя больше тревожила ситуация с едой. Он уже чувствовал постоянный голод. Живот отзывался разными звуками, намекая, что такой подход к питанию ни к чему хорошему не приведет. На редких собраниях генералы вели себя все агрессивнее. Максуду стоило усилий каждый раз держать их в руках. У них оставалось несколько дней. Единитель постоянно носил с собой флягу с водой. Когда чувство голода просыпалось, он пил из нее, чтобы хоть как-то утихомирить свой желудок. Еще ему до сих пор было печально от того, что куда-то запропастилась Жука. Если она пропала из-за того, что ключевое событие уже произошло, то хотя бы подсказку ему оставила бы. Что это за событие? Почему ключевое? Только одна радость давала ему надежду. Только ночи он ждал больше всего на свете. Целый день он думал только об одном — побыстрее бы ее увидеть. В эти две последние ночи они так же хорошо провели время. Он многое рассказывал о себе. Ей было интересно. Она очень удивилась, когда узнала, что его почти пятнадцать лет звали Сорок Третьим. Он рассказал ей о скале имен и пообещал ее сводить к ней. А она согласилась. Но при условии, что он впишет туда свое имя. В общем, только встречи с ней и позволяли продолжать радоваться жизни, невзирая на все проблемы. Часто он ловил себя на мысли, что сидит, стоит, идет и улыбается. Наверное, со стороны это могло показаться странным. Но его это не особо интересовало. Он понял, что влюбился. Окончательно и бесповоротно. Нет, это он понял с самой их первой встречи, когда она повернула к нему голову и ее волосы качнулись в свете луны, а глаза заглянули ему в душу. Сейчас он это принял. Смирился и понял, что ничего не хочет так сильно, как быть рядом с ней. Слышать ее голос, миловаться ее лицом. Обнимать и целовать. Он сглотнул. А она держала дистанцию. Все его попытки перейти на следующую ступень, разбивались о ее непробиваемую защиту. Она уходила от тех тем, на которые не хотела говорить, уклонялась, отвечала расплывчато или вообще переводила разговор в другое русло. О себе почти ничего не рассказала. Он знал, что отец ее очень строг и очень богат. Занимает видную должность в империи. А мать из простых. Судя по тому, как она это говорила, отец не раз акцентировал на этом моменте внимание, когда хотел чем-то упрекнуть свою жену. Конечно, девушка не говорила ничего такого прямо. Но ему показалось, что некоторые вещи он начал понимать и без слов. По ее изменению в тоне голоса, по повороту головы, даже по скорости речи. По взгляду, по паузам между предложениями. Алхимист прочистил горло, понимая, что снова улыбается. Он вздохнул.