Последние два дня делать особо было нечего. Поэтому он мог посвятить время ее поискам. Он ходил под разными предлогами к человекам, к строителям, даже к чемпионам. Но нигде ее не видел. Спрашивать прямо он не хотел. Во-первых, некоторая таинственность их отношений ему очень нравилась. Во-вторых, он не знал, как она отреагирует на такие его поиски. Не посчитает ли она его слишком настырным? Наверное, девушка не спроста не называла своего имени и практически не давала о себе никаких сведений. Он снова вздохнул. Сегодня он попросит ее рассказать хоть что-то более конкретное. Может, даже скажет, что она ему нравится. Признаваться в любви, наверное, было еще рано.
Целый день алхимист провел с мыслями о ней. А ночью, после наступления темноты отправился на стену. На вторую. Он стоял вместе с Творящими. С Сандрин. Остальные растянулись по стене. Его дальнобой периодически стрелял зажигательными ядрами. Но без подсказок Максуда выстрелы были не точными. Остальные машины маршал приказал не использовать. Напряжение увеличивалось вместе с возрастающим воем амалионов. Их боевые кличи и призывы к атаке гремели громом в эту ночь. Луна сегодня вышла рано. Когда осадные башни подошли совсем близко, то их можно было уже хорошо рассмотреть. Дальнобой успел дать два прицельных выстрела прежде, чем они примкнули к стене. Две башни остановились и их тушили. На стенах началась рубка. Алхимист наблюдал, как сражаются чемпионы. Ему нравились эти воины. Никакой человек не шел в сравнение с ними. Эти машины смерти крушили всех на своем пути. Их броня была не пробиваемая, сила неиссякаемая, скорость просто не сопоставима со скоростью движения амалионов. Только гравалионы были им под стать. И сегодня они придут. Об этом сказал Максуд. И алхимист ему верил. Напряжение достигло пика, когда с разных сторон стены начали доноситься крики наших солдат. Они в основном оповещали о том, что враг прорывается. Алхимист не сводил глаз с Максуда. Тот не принимал участия в сражении. Он носился от одного участка к другому, раздавая команды. Подтянулись гравалионы. Это Единитель понял по жуткому реву, что надолго застрял в ушах. Максуд спрыгнул со стены. Быстроходы от него разбежались в разные стороны. Алхимист их узнал. Трое в черных мундирах. Двое из них ночью чаще всего околачивались возле маршала. Один — возле Азаниэля. Максуд разрывался, крича, чтобы никто не отступал. В это время в бой вступили дробители. Всего их было около пятидесяти. Они совсем не такие быстрые, как гравалионы и чемпионы, но они могли отвлечь на себя внимание, принять удар. Их не так-то просто убить. Маршал вынул мечи. Единителю показалось, что он даже отсюда увидел его взгляд. И содрогнулся. Мурашки прошли по нему от самых пят и до ушей. Это точно не человек. Никто так не мог действовать на алхимиста. Никто. Максуд устремился к ближайшей прорехе в обороне. Он высоко подпрыгнул и заскочил прямо в логово тварей. Через несколько секунд островок вражеских солдат был ликвидирован. Единитель открыл рот. Не простых вражеских солдат, а гравалионов!