Когда маршал вышел, то лицо его было серьезным. Алхимист понял, что хороших новостей ему не следует ждать. Надежды больше нет. Он обернулся. Сзади подходила Сандрин. Максуд коротко объяснил Единителю, что Зимняя Творящая не желает его видеть. И от себя добавил, что ей потребуется время. Много времени. На нее все навалилось. И еще вдобавок такое разочарование. Сандрин стояла молча. Затем воин сказал алхимисту, что тому лучше уйти. Абсолютный опустил голову, плечи поникли сами, и пошел по улице. Куда-то. Бесцельно. Сандрин смотрела ему вслед. Она многое поняла по его лицу, по его вздохам. По его походке. Не знала деталей, но ситуацию поняла. Как и то, что Дэзирэ не собиралась возвращаться к строителям. Она посмотрела на воина. Тот вкратце обрисовал ситуацию. Сандрин кивнула. Она оставила Максуда одного на улице. А сама вошла в дом.
— Собирайся. Ты пойдешь со мной. — сказала она с порога тоном, который не терпит возражений. — Будешь жить с нами. Прости, что сразу не предложила такой вариант. Теперь же это не предложение. Я ставлю тебя перед фактом. Я, Делорис и Тревизо будем по очереди тебе помогать. И мне все равно, как ты при этом будешь себя чувствовать. Тебе ясно? Ты Творящая. Ты одна из нас. И ты должна быть с нами.
Дэзирэ села на кровать. Глаза она не поднимала.
— Он ушел. Только Максуд ждет снаружи.
— Мне нужно в туалет. — тихо сказала Зимняя Творящая.
— Сегодня я буду тебе помогать. Пошли. У тебя есть одежда?
Дэзирэ кивнула. У нее были сумки с вещами. Они остались у строителей.
— Я попрошу Максуда забрать их. — сообщила ей Сандрин. — И если ты хоть одним своим ногтем подашь вид, что тебе неудобно меня о чем-то попросить или что-то в этом духе, пеняй на себя. Уяснила?
— Я бы хотела, чтобы ты заткнулась. — улыбнулась Дэзирэ. — Раз уж мне можно просить о чем угодно.
— Есть просьбы, которые я не в силах выполнить. — в свою очередь улыбнулась Сандрин.
Две Творящие. Две настоящие улыбки. Видели ли они друг друга до этого без масок? Наверное, нет. Девушки вышли. Максуд кивнул Творящим.
— Нужно забрать вещи. — намекнула Сандрин.
— Хорошо. — воин развернулся и пошел к строителям.
— Хорошо? — тихо переспросила Дэзирэ. — И он как-то смотрел на тебя… — она взглянула на Сандрин. — И ты на него? О Свод, да вы вместе.
Сандрин улыбнулась. Ей было приятно это осознавать. Дэзирэ тоже улыбалась. Ужасная ночь переросла в более-менее приятное утро. Ее хоть в туалет сводят. И Зимняя Творящая вздохнула.
Она весь день провела в доме Сандрин. Уже поняла, что спать будет в комнате с Делорис. Сандрин спит в другой комнате. Максуд принес ее вещи, которые ей помогли затолкать под кровать. В гости зашла Тревизо. Она была рада видеть Дэзирэ. Обнять не решилась, но и без этого было понятно, как она относится к командиру. Делорис много рассказывала о том, что произошло в эти последние дни. Хотя Дэзирэ и слышала разговоры строителей, но узнать все из первых уст было, конечно же, лучше. Вот только она не чувствовала себя участником. Только лишь сторонним наблюдателем. Зато она поняла, что значит быть настоящей. Сандрин почти весь день вела себя не как Творящая. Делорис почти никогда себя так и не вела. Даже Тревизо позволила маске упасть. Максуд старался не вмешиваться в женскую компанию, надеясь, что такое общение придаст сил Дэзирэ. И он не ошибся. Ближе к вечеру Дэзирэ зашла к нему в комнату и поблагодарила. Он покачал пальцем, давая понять, что это совершенно не нужно. Она знала, что нужно.
Днем тему алхимиста старались избегать. Это решение Дэзирэ. И ей предстоит все обдумать. Самой.
А сам Единитель пришел к Максуду. В дом он не заходил. Постучал в окно и попросил о помощи у него. Весь день алхимист думал. Он решил, что его чувства сильнее всех историй, которые могли оказаться простым обманом. Сам он знал не многих Творящих. Да, одна пыталась его убить. Но другая ведь спасла! И слова Максуда он помнил хорошо. Да и сам маршал состоял в отношениях с Творящей. Чего бы не сделал, по его словам, раньше. Все меняется. Конечно, алхимист не мог отказаться от своих идей за один день. Все те годы, что он тихо их ненавидел, оставили отпечаток на его душе. Но рана от того, как он обошелся с Дэзирэ, горела ярким огнем. Он ее любил. И убедился в этом еще сильнее, когда не перестал испытывать к ней чувств даже тогда, когда узнал, что она Творящая. Если она и не простит его, а она могла, то он хоть попытается сделать что-то для нее. То единственное, что он мог. Он твердо решил поступить так во что бы то ни стало. Как она будет к нему относится после этого? Это уже другое дело. Но он выполнит то, что задумал. Она его спасла. И он ее любил.