— Я так понимаю, что это очень редкая и дорогая штуковина. Ты рискуешь ее не увидеть. — посмотрела Жазэль в глаза Творящей.
— Я рискую не увидеть тебя. А с этой штукой такой риск уменьшится. Бери. — улыбнулась Творящая.
— А что он делает? — спросил заинтересовавшийся алхимист.
Сандрин улыбнулась. Она протянула куб алхимисту. Тот выставил ладонь и получил артефакт. Что это артефакт, он понял сразу. Прозрачный. Со стрелкой внутри. Глаза Сандрин вспыхнули фиолетовым огнем. Капли со свистом закружились на запястье. Фиолетовый шар взлетел над ней к потолку.
— А теперь тебе нужно захотеть найти этот шар. — сказала Творящая алхимисту.
С этими словами она заставила шар двинуться за спину Единителю. Тот слегка нахмурился и пожелал знать, где сейчас находится шар. Он посмотрел на куб у себя в руках. Его стрелка показывала то назад влево, то назад вправо.
— Он не работает. — покачал головой алхимист.
— Ошибаешься. — улыбнулась Сандрин.
Единитель обернулся. Шар перемещался с угла комнаты в угол. Драйтл бросил взгляд на куб. Стрелка все время следовала за передвижениями шара.
— Неплохо. — наконец сказал он, отдавая куб Жазэль. — Полезная вещица.
— Я называю его искателем. — пояснила Творящая.
Клерк ловко схватила артефакт и быстро спрятала его в одном из своих потайных карманов. Она еще раз пересмотрела свои собранные вещи и отправилась к Азаниэлю. Надо забрать припасы еды. Конечно, лучше бы их нес Оррмарин. Но тогда у солдат могли бы возникнуть вопросы, куда это направляется сын генерала. А так, можно было подумать, что она несет провизию маршалу Максуду. Девушка, довольная тем, что увидит Оррмарина, мчалась на пятый рубеж. Днем Азаниэль проводил время там. Жазэль удивилась, обнаружив, что пятый рубеж очень людный. Сюда перебрались заклинатели и водоносы. А строители оборудовали для себя на этом рубеже целые ангары. И то правильно. Если придется отступать, то вся их работа и так на пятом рубеже. А сами люди перейдут и все.
Азаниэль ждал ее. Он стоял у своего с сыном дома. Один. Без охраны. И без Оррмарина. Генерал не поздоровался. Жазэль не сочла нужным делать это первой. Девушкам не к лицу проявлять такое дружелюбие первыми. Азаниэль молча открыл дверь. Жазэль заглянула туда. Сумка стояла посреди комнаты. Как всегда, самая тяжелая работа доставалась именно ей. Клерк вздохнула. Без приглашения зашла в дом и потянула за лямки сумку. Ее даже с места сдвинуть трудно. На вид она не очень большая. Но тяжелая. Даже на вид. Девушка попыхтела, пока не добралась до порога.
— Мне не нравится, что ты трешься вокруг моего сына.
— Трусь? — переспросила Жазэль, не совсем понимая, что имеет в виду генерал.
— Крутишься, вьешься, называй, как хочешь. Сути это не меняет. Я понимаю, чем ты прельстилась. У него завидное положение и перспективное будущее. Но и партию я ему буду подбирать соответствующую. Уж точно не бездомную испорченную девку.
Жазэль покраснела от гнева. Вообще-то, это не она терлась вокруг него, а он вокруг нее. Он проявлял инициативу и это он приходит к ней в свободное время, а не наоборот.
— Если ты не остановишься, я буду вынужден раскрыть детали твоей юности. Думаю, это разрушит все твои чары.
Прежде, чем девушка смогла успокоить свой гнев до такой степени, чтобы начать говорить, генерал зашел в дом и закрыл за собой дверь. Жазэль с силой пнула сумку. Потом схватила ее двумя руками и закинула на плечи. Тяжело? Ничуть.
Возле ворот на пятый рубеж она встретила чемпиона. Без лат. Сильно загоревшая кожа. Когда же они успевают, если все время в железках ходят? За все время — это первый чемпион, которого она увидела без лат. Высокий, широкий, могучий. Светлые глаза и длинные волосы. Тоже светлые.
— Провизия? — спросил чемпион.
Жазэль кивнула. Воин подставил руку. Девушка недоверчиво посмотрела на него.
— Я иду с вами. За мечом.
Клерк сразу же приложила палец к губам, зашипев на него. Не стоит вслух ничего говорить об их миссии. Она переложила сумку ему на руку и огромное облегчение пронизало весь ее организм. Чемпион нахмурился, взвешивая сумку в руках. Он посмотрел на Жазэль. Потом на сумку. Снова на Жазэль. Наверное, не мог решить, кто же из них тяжелее.
— Все, пока! Я побежала по делам. — девушка обошла его и направилась на четвертый рубеж.
Всю дорогу она сжимала зубы и придумывала все новые и новые ругательства для генерала. Это она-то вьется вокруг того молодого… хорошего, доброго, красивого… Нет! Это он вьется вокруг нее. Надо будет ему рассказать о той встрече с его отцом. И, возможно, рассказать и о другом. О том, чем ее пугал Азаниэль. На этом, скорее всего, их отношениям придет конец. Но надежда все-таки есть. Пусть лучше он от нее узнает, чем от отца. Если он ее действительно любит, то они переживут.