Поэтому мужчины и напряглись, когда знакомый милиционер позвонил им, чтобы сообщить об аварии. Они знали, что необходимость защиты семьи — это всего лишь вопрос времени. А увидев детей на месте ДТП, все сомнения отпали. Семьи были их слабостью, а в той ситуации, в которой они оказались сейчас, риск не был оправдан. Лучше перебдеть, как говорил Метеля.
Все упиралось в то, что Юльку несколько месяцев продержат на вытяжении и не позволят забрать девочку из больницы. Когда они попытались нажать на доктора, тот объяснил, что любая ошибка сейчас будет стоить девочке хромоты до конца её жизни, а на это Сокол пойти не мог. Поэтому мужчины приняли решение снять дом на окраине города и поместить туда семью под хорошую охрану.
Сергею нравился новый дом, куда их отправили на летние каникулы. Двухэтажный, обшитый толстыми полукруглыми бревнами, вскрытыми рыжеватым лаком, домик выглядел по-семейному уютно. Вокруг дома было несколько одноэтажных хозяйственных построек, большой гараж и широкая полукруглая беседка, где они ежедневно ужинали на открытом воздухе. Им с Матвеем выделили одну комнату на втором этаже и дружба парней была крепка, как никогда. Они шутили, что стали настоящими братьями и даже придумали свое тайное рукопожатие, о котором никому не говорили. Чтобы ребятам было чем заняться, отец дал указание пригнать к дому ту самую БМВ и теперь парни, под руководством одного из охранников, проводили дни напролет в яме под машиной.
Юльку они перестали проведывать почти месяц назад, но отцы привозили рисунки, что девочка передавала для них, когда наведывались на выходных. В это же время охрана дома увеличилась вдвое. Мама Сергея и тетя Аня, выглядели напряженными и собранными. Они не разрешали парням выходить с территории участка, окруженного высоким забором, поэтому парни были лишены возможности плескаться в речке и играть в футбол на песке с остальными ребятами. Но им было весело и вдвоем.
Однажды утром, когда солнце только-только взобралось за линию горизонта, Сережа проснулся от головной боли и дрожи. Его продолжало лихорадить, даже после того, как мама напоила его чаем с малиной и заставила выпить жменю таблеток. Когда состояние парнишки к вечеру не улучшилось, обеспокоенная женщина позвонила мужу, который как раз возвращался с командировки.
— Вова, я волнуюсь, — взволнованно щебетала она в трубку. — У него температура тридцать девять и шесть, а я ничем не могу её сбить.
Мужчина на том конце телефона устало вздохнул. Он уже четвертый раз на последний месяц ездил в столицу, пытаясь помочь с разрешением ситуации, что не давала им жизни в родном регионе. Однако, как и в предыдущие разы, никто не хотел его слушать, требуя для начала выбрать правильную сторону в этом конфликте. Как бы ни хотел он спокойной жизни, Метеля понимал, что против Бурова идти ни в коем случае нельзя. Тот перекусить их и не заметит.
Поэтому сегодня, обсудив днем все вопросы с Соколом, мужчины решили перевезти семьи за границу, где им точно не угрожала бы опасность. Тем более что Юлю сегодня собирались выписывать и их уже ничего не останавливало осуществить задуманное.
— Я буду поздно, не смогу отвезти его к врачу, — обдумывал вслух Владимир. — Хорошо, скажи Лёхе, чтоб отвез его к Кларскому. Сокол будет Юлю забирать и, как раз, подхватит Сережу после осмотра.
Оля встревожено посмотрела на сына, что-то пробормотавшего во сне и свернувшегося в тугой комочек.
— Я соберу его через час, — ответила женщина. — Не хорошее у меня предчувствие какое-то. Возвращайся скорее. Без тебя я никогда не чувствую себя в безопасности.
Метеля напрягся, вдавливая ногу в педаль газа. Скоростная стрелка охотно поползла вверх.
— Тебя что-то тревожит, родная? — взволновано переспросил Владимир.
— Ничего толком, просто какая-то тревога, — поспешила успокоить мужа Ольга, разглаживая на коленях простое хлопчатобумажное платье. — Представляешь, Сережка закончил машину. Она теперь выглядит, как новая. Он вчера до позднего вечера болты крутил. Хотел, чтобы к твоему приезду все готово было. Мальчик хочет одобрения отца.
Мужчина довольно усмехнулся. Он ничего в этой жизни не ценил так, как свою семью и наслаждался их ответной любовью.
— Ты же знаешь, что у него всегда есть мое одобрение, — с той же мягкой улыбкой заметил мужчина. — Мы вырастили прекрасного сына.
Оля кивнула, а когда поняла, что он не видит её действия, поспешила добавить:
— Это так, но ему полезно будет это услышать еще раз.
— Хорошо, я тебя понял, — задумался Владимир. — Ты главное не волнуйся. Тебе нельзя. Не хочу, чтобы моей не родившейся малышке или тебе что-то угрожало.
Женщина улыбнулась. Она очень ценила такие моменты нежности, что он позволял себе лишь в общении с ней и сыном.
— Не буду, милый, — поспешила пообещать Ольга. — Второй триместр проходит легче. Тошнота наконец-то прошла, я теперь вновь завтракаю. Скоро расплывусь и не буду помещаться ни в одни свои штаны.
— Будешь ходить в моих, — пошутил Метеля, заставив жену весело рассмеяться. — Ладно, родная. Постараюсь приехать до темноты. Собирай Сережку.
Попрощавшись с мужем, Ольга дождалась, пока из трубки не начали доноситься короткие звонкие гудки и только после этого положила свою. Тревога не покидала её, но она списала все на гормоны.
В доме царил хаос, поскольку Аня решила устроить небольшой праздник по случаю возвращения Юлечки домой и сейчас Матвей бегал наперевес с пылесосом, пока она заканчивала возиться с высоким шоколадным тортом. Сережка не хотел уезжать и согласился лишь тогда, когда она поклялась ему, что не при каких обстоятельствах его не оставят в больнице.
Диагноз, который поставил терапевт, куда они направились по договоренности с Максимом Сергеевичем, был не утешительным. Температуру Сережке давала гнойная ангина. Александр Святославович, сидящий на кушетке и слушавший рекомендации врача, скривился.
— Помню, в детстве и у меня такая фигня была, — подбодрил он Сережу. — Горло болело ужасно, но недолго. Дня два или три. Крепись.
Парнишка мужественно кивнул. Нёбо у него начало болеть совсем недавно, но уже так опухло, что было ужасно больно даже сглатывать.
— Вот, здесь антибиотики и таблетки, — протянул доктор листок бумаги, исписанный неразборчивым почерком. — Почаще отправляйте его полоскать горло и через несколько дней все пройдет. А пока пусть поменьше разговаривает и больше пьет жидкости. В идеале молоко с медом.
Сережка скривился, он ненавидел теплое молоко, а Сокол закивал и, пообещав передать все рекомендации и предупреждения родителям больного, повел парнишку к выходу из детской поликлиники. Они, хоть и прошли без очереди, все равно задержались здесь больше, чем Александр Святославович планировал. Им нужно было поспешить, чтобы успеть заехать в аэропорт и забрать билеты, что он зарезервировал днём. Как и договорились с Метелей ранее, отъезд они держали втайне даже от собственных парней, подозревая каждого в предательстве. Именно поэтому Сокол дал указание охране покинуть загородный дом, оставив рядом с семьей лишь нескольких ребят, которым по-настоящему доверял. Этой ночью они посадят жен с детьми в самолет и, когда самое дорогое в их жизни окажется в безопасности, вот тогда-то Сокол с Метелей начнут осуществлять задуманное. Они уже несколько недель обдумывали этот план и теперь, когда все попытки пойти безопасным путем ни к чему не привели, мужчины решили действовать жестко. Если они хотят развиваться, они должны освободиться от контроля и получить этот город. А лучше регион. Ведь именно ради этого Метеля и уезжал в столицу. Он хотел лично встретиться с Кравцовым Михаилом Сергеевичем, молодым бизнесменом, что подал свою кандидатуру на место губернатора в следующих выборах. И, хотя Сокол сомневался в выборе Метели, но он всегда доверял интуиции друга, спасавшей их из многих передряг.