— Сильно болит? — тихо спросил Метеля.
Юля подняла на него влажные глаза и лишь кивнула, силясь сдержать непролитые слезы. Сережка вздрогнул. Ему до сих пор снилось, как страшно она кричала, придя в себе на месте аварии.
Стараясь быть максимально полезным и взрослым, парень расстегнул замочки её сандалий и, освободив маленькие ступни от обуви, помог ей разместить ноги на сидении. Она благодарно ему улыбнулась, когда он присоединился к ней, усевшись на самый краешек, чтобы не мешать.
Ему понравилось слышать её тихую благодарность и видеть тепло в зеленых глазах. Мама совсем недавно рассказала ему о скором прибавлении в семействе и теперь Сережка с восторгом ждал того момента, когда уже и он станет старшим братом. Он часто видел, как Матвей и Юлька ругаются, но, что оставалось для него загадкой, так это то, как быстро и без слов они объединялись в поддержке друг друга, когда им грозило наказание. Даже после всех обидных слов, Юлька никогда не выдавала брата, когда родители требовали от неё правды, как и Матвей молча сносил все наказания за проступки сестры. Сережка часто завидовал их взаимоотношениям. Ему казалось, что Матвей больше любит сестру, чем его, хотя он был его лучшим на всем свете другом. Но если это ещё можно было объяснить, то для него совершенно не укладывалось в голове, почему он ревновал Юлю к Матвею. Он едва сдерживался, когда девчонка бежала к брату со всеми своими проблемами, словно Соколик был супергероем, способным спасти её от всего. Ему ведь так хотелось, чтобы кто-то вот так же бежал к нему, зная, что он все способен решить и со всем помочь. Именно поэтому он так радовался появлению маленькой сестрички, которую уже поклялся защищать и оберегать от всего.
Они остановились у здания аэропорта и Александр Святославович попросил ребят посидеть спокойно в машине, пока он отлучится на несколько минут. Видно температура поднялась, чтобы сморить Сережку. Когда он уснул, Юля немного сдвинулась, чтобы и ему было удобнее.
— Метеля, я забрал билеты, — быстро отчитался Сокол, когда друг поднял трубку. — Ты уже доехал?
На том конце телефона послышался сигнал клаксона и нецензурная брань. Александр улыбнулся, прекрасно представляя, как Метеля сейчас ругается с водителем другой машины через окно автомобиля.
— Одни идиоты! Кто им только права выдал? — бурчал он в трубку, когда шум за окном его машины немного притих. — Подъезжаю к дому. Ты детей забрал? Как там Сережка?
Метеля пропустил перед собой женщину и вышел следом из здания аэропорта. Напоминание друга заставило мужчину вспомнить о необходимости зайти в аптеку. Оглянувшись по сторонам, он свернул к небольшому магазинчику с зеленым крестом на вывеске, шаря по карманам в поисках рецепта.
— Детей забрал, малой твой ангину хватанул, — отчитался Сокол. — Ну, ничего. На Юге отогреется, быстро выздоровеет. Да и лекарств я прикуплю.
— Твоя правда, — согласился Метеля. — Сколько человек охраны в доме оставил?
Сокол задумался, подсчитывая в уме парней.
— Семеро, братик. Сейчас осталось шестеро, Субботин Сережу в больницу отвозил, — объяснил Александр. — Я его домой отправил, чтобы вещи собирал. Отправим его с девчонками. Пусть погреет кости, за одно и под присмотром все будут.
Метеля подтвердил мысли друга.
— Вот еду я и думаю, Сокол, — тихим задумчивым тоном начал Метеля. — Кравцов — интересный мужик. Хоть молодой, но пойдет далеко. Не из наших он, не бандит. Родители его шишками при старом правительстве были, оставили после себя связи хорошие. Думаю, нужно нам держаться за него. Он мне интересную папку подогнал. Если правильно её использовать, можем себе хорошенько задницы прикрыть перед столичными.
Сокол задумался, понимая, к чему клонит его друг.
— Ох и ад вокруг нас развернется, Метеля, когда мы Бурова кинем, — недовольно покачал он головой. — Но, если ты думаешь, что других путей нет и это действительно может помочь…
— Ты и сам знаешь, что если мы ничего не сделаем, то скоро Буров убьет половину мэрии и повесит это на нас, — уверенно заявил Метеля, притормаживая у ворот. — Пора нам вырываться из этой засады. Между двух огней худо живется. А тут нам на блюдце с голубой каемкой преподнесли солидный компромат. У меня прямо руки чешутся, не знаю кому лучше его предъявить.
Сокол хмыкнул, прекрасно зная нетерпеливый характер друга. У них ожидался очень сложный период в жизни, но когда им было легко? Да и не согласились бы они на тишь да гладь, если бы это значило лишиться всего. Себя не обманешь. Слишком тяжким трудом, нервами и силой им все доставалось в этой жизни, чтобы сейчас всего лишиться из-за страха. Мужчины готовы были лечь костьми, но боролись бы до конца.
— Ладно, встретимся через пару часов, — попрощался Сокол, когда на заднем фоне послышался писк открытия автоматических ворот. — Готовься, Метеля. Там Аня испекла торт и, если верить Сережке, весь дом в розовых шарах и мишуре.
Пообещав не поддаться плюшевому настроению большинства, Владимир отключился. Скупив все препараты по списку, Сокол упаковал флакончики в полиэтиленовый пакет и поспешил выйти на свежий воздух. Ему не нравился запах лекарств. Он нервировал его на интуитивном уровне.
На часах стрелки перевалили за половину седьмого и начало смеркаться. Входящий звонок остановил его в двух шагах от автомобиля. Поскольку звонил провинившийся поставщик, а значит разговор сулил поток нецензурной брани, Александр Святославович решил переговорить на свежем воздухе. Он старался ограждать детей от мира, в котором они с Метелей крутились и уж тем более не смел говорить матом при собственной дочери. Он подошел к машине сзади и, должно быть, Кроха не видела его. Зато ему открывался прекрасный вид на детей. Сережка дремал, закинув голову на сиденье, а Юлька сидела напротив и внимательно смотрела на него с нелепой улыбкой. Он знал подобное выражение на девичьем лице. Впервые Сокол задумался о том, что возможно их с Владимиром мечты осуществятся и семьи Метельского и Соколова породнятся. По крайней мере, по лицу дочери он мог утверждать, что она точно была не против такого развития событий.
— Андрей, ты что уже пять минут пытаешься мне в уши влить? — разгневался мужчина, не понимая прерывистой речи своего собеседника.
Поставщик нервничал и заикался, отчего понять его становилось ещё сложнее.
— Я просто хочу сказать, что наша компания не сможет работать с вами более, Александр Святославович, — еще раз повторил собеседник, стараясь, чтобы его голос звучал крепче и увереннее. — Мы получили предложение, что затмевает ваше во всех отношениях.
Сокол прикрыл микрофон рукой, поднял взгляд к небу и глубоко вдохнул. Он едва удерживал себя, чтобы не высказать этим крысам, что первыми побежали с корабля, который посчитали тонущим, что он думает о нем и его сырье. Однако глупцом Александр Святославович не был никогда. Он знал, что они сейчас были в такой ситуации, что не могли позволить себя терять союзников.
Просчитав до десяти, он отнял руку от микрофона и попробовал вновь вернуть разговор в деловое русло. Они больше не были теми пацанами с кастетами и в спортивных костюмах. Теперь они были бизнесменами, владевшими легальными активами.
— Андрей, я думаю, что имею все основания полагать, откуда до вас дошла информация о нестабильности нашей работы, — ровным и уверенным голосом начал убеждать мужчина. — Поверьте, я не первый год в этом бизнесе и конкуренты не впервой ставят палки в мои колеса. Одно могу утверждать, мы были, есть и будем на этом рынке. Нас так просто не сломить. Мы твердо стоим на ногах.
Андрей замолчал, обдумывая услышанное.
— Мы с вами давно друг друга знаем, Александр Святославович, поэтому буду с вами откровенен, — собеседник понизил голос, словно не хотел, чтобы кто-то услышал следующие его слова. — Мы не просто так остановили контракт с вашим заводом. Сегодня очень важные люди связались с руководством нашей компании и дали понять, что уже завтра ваши акции не будут стоить и ломанного гроша. Не знаю, что именно они хотели этим сказать, но я бы на вашем месте позаботился о том, чтобы дорогие вам люди были в безопасности. Нам неинтересна эта война. Нам все равно, кому продавать сырье, но я искренне желаю вам выбраться из этой ситуации. Удачи.