Лорд Кембридж одним глотком выпил половину бокала и встал.
— А теперь отвечай: что у нас на ужин? Я ничего не ел с самого завтрака. Если не считать ломтя твердого сыра и куска хлеба. Если я взял на себя столь тяжкую задачу, мне нужно хорошо питаться.
Элизабет рассмеялась:
— Дядя, ты совсем не меняешься. И если кто-то и сможет сделать меня достаточно приличной леди и найти мне супруга, так это ты один!
Томас поднял седеющие брови.
— Тебе придется умерить громкость своих речей, несмотря на мятежные мысли, дорогая, — сказал он, допивая вино.
Да, подумал Том, ему предстоит геркулесов труд.
Элизабет насмешливо посмотрела на него:
— Значит, дядюшка будет искать мне супруга, чтобы получить наследников для Фрайарсгейта?
— Ты должна выражаться более деликатно, дорогая, и, кроме того, всегда есть вероятность того, что ты влюбишься, — сухо предположил он.
Элизабет фыркнула:
— Любовь? Нет, благодарю вас. Любовь ослабляет человека. Филиппа ради любви пожертвовала Фрайарсгейтом. И мама тоже. Я никогда не расстанусь с Фрайарсгейтом.
— Да, но настоящий мужчина никогда и не потребует от тебя такой жертвы, — возразил лорд Кембридж. — Твой отец, всю жизнь проживший при дворе, согласился приехать сюда ради любви к Розамунде. И она никогда не уехала бы к Логану, не возьми ты на себя управление поместьем.
— О, дядюшка, я сомневаюсь, что смогу найти человека, который бы полюбил Фрайарсгейт не меньше меня! Недаром Филиппа отказалась от наследства. Ни один придворный не желал иметь дела с поместьем у шотландской границы!
Она откинула со лба длинную прядь прямых светлых волос.
— Уверяю тебя, я никогда ничего подобного не сделаю — не откажусь от Фрайарсгейта!
— Филиппа хотела жить при дворе с того момента, как ей исполнилось десять. Для нее Фрайарсгейт просто поблек по сравнению с первым впечатлением от двора. Я сразу понял это. В отличие от твоей матери. Она до последнего цеплялась за иллюзию.
— А что, если я тоже так буду очарована двором, что не захочу возвращаться? — спросила она.
— Сомневаюсь, что это произойдет, дорогое дитя. Здесь твое сердце, а сердце там, где дом. Где-то на земле непременно есть мужчина, который сделает Фрайарсгейт своим домом ради любви к тебе. — Он погладил ее по руке. — Так где мой ужин? Я сейчас упаду в голодный обморок. И где Уилл?
— Я здесь, милорд. Следил за разгрузкой вещей, — сказал Уильям, входя в парадный зал. — Добрый вечер, мистрис Элизабет.
Он вежливо поклонился.
— Добро пожаловать, Уилл. С возвращением тебя. Ты тоже голоден? — хмыкнула Элизабет, жестом приказывая принести Уиллу вина.
— И очень, мистрис Элизабет, а у вас всегда так вкусно кормят!
— Но сегодня, боюсь, у нас совсем простая еда, потому что о вашем приезде не предупредили заранее. На тебя, дядюшка, это не похоже. Или ты очень торопился покинуть Оттерли? Кстати, как малышки Бэнон? Такие же забавные?
— По-моему, чересчур энергичные, — отмахнулся лорд Кембридж — Так как насчет ужина?
— Вареная форель, жаркое из оленины, жареная утка, суп из зимних овощей, хлеб, масло, сыр и печеные яблоки со сливками, — перечислила Элизабет.
— И никакой говядины? — разочарованно протянул Томас.
— Завтра. Обещаю, — улыбнулась Элизабет и погладила его по руке.
— Полагаю, придется потерпеть, дорогая, — вздохнул лорд Болтон.
— Ты сам виноват, — упрекнула она. — Мог бы предупредить, что приедешь. Но я попросила кухарку сделать к форели твой любимый соус.
— С укропом? — обрадовался Томас. Элизабет кивнула:
— С укропом, а яблоки запекли с корицей.
— Значит, я сумею дожить до утра, — улыбнулся он. — Но ты должна приказать повару сделать яйца-пашот с марсалой, сливками и мускатным орехом, девочка моя.
Элизабет рассмеялась:
— Я хорошо знаю твои вкусы, дядюшка. Приказ уже отдан. И ты получишь еще и ветчину.
— Ты идеальная хозяйка, дорогая. А теперь позволь напомнить о других обязанностях, необходимых для того, чтобы преуспеть при дворе.
Зеленовато-карие глаза Элизабет лукаво блеснули:
— Остается только надеяться, что так оно и будет, дорогой сэр, — хихикнула она.
Томас подумал, что она можетбытьсамой очаровательной девушкой на свете… если захочет, конечно. Но нельзя отрицать того, что она сельская девчонка, вовсе не желающая подражать сестрам. В этом она похожа на мать, Розамунду, до того, как ее увезли ко двору и научили быть истинной леди. Филиппа была счастлива получить место при дворе и впитывала манеры и обычаи двора, как морская губка. Бэнон, его наследница, тоже последовала ее примеру, хотя никогда не метила так высоко, как старшая сестра.
Теперь и Элизабет нужно найти мужа. А это означает, что она должна вести себя, как пристало леди. Но получила ли она подобающее воспитание? После безвременной кончины супруга, Оуэна Мередита, Розамунда проводила много времени вдали от Фрайарсгейта и дочерей. По приглашению королевы Екатерины Арагонской она явилась ко двору. Навестила двор покойного короля Якова IV и его королевы, Маргарет Тюдор, своей подруги детства. Затем умчалась в Сан-Лоренцо вместе с Патриком Лесли, графом Гленкерком. Вернулась к обоим дворам, взяв с собой Филиппу. Младшие дочери были почти забыты, особенно Элизабет, которую в те дни звали просто Бесси.
Она выросла во Фрайарсгейте и никуда не выезжала, если не считать коротких визитов в дом отчима. В четырнадцать лет мать отдала ей Фрайарсгейт. Она жила среди простого народа и почти ни с кем больше не встречалась. Только однажды видела мужа Филиппы, графа Уиттона, который приехал на север, чтобы. повидаться с родителями жены. Смутно припоминала графа Гленкерка, который был очарован маленькой девочкой. А сам лорд Кембридж с первого взгляда полюбил Бэнон. Так что ни у кого не нашлось времени для Элизабет. Правда, ее старая няня Мейбл всегда была рядом. О девочке заботились. Ее хорошо кормили и добротно одевали. Но ей не хватало материнской любви. Она выросла независимой, резкой на язык и вполне способной самостоятельно управлять собственной жизнью. Сантименты для нее не имели значения.
Лорд Кембридж вздохнул и покачал головой. Как теперь найти мужчину, достойного Элизабет? Мужчину, который будет ее уважать? Вряд ли кто-то из придворных на это способен. То, что Филиппа нашла себе мужа-аристократа, — редкостная удача. Супруг Бэнон был младшим сыном живущего на севере семейства, глава которого был счастлив: зачем напрасно тратить деньги, посылая сына ко двору, если рядом живет такая завидная невеста!
Нет, нужен человек особенный. Тот, который сможет жить на севере. Тот, который смирится с тем, что жена прекрасно умеет управлять поместьем и к тому же ведет оживленную торговлю сукном. Какой отпрыск богатого, могущественного семейства поймет такую девушку, как Элизабет Мередит? Ее приветят при дворе, потому что король примет ее, как дочь Розамунды Болтон. Потому что ее сестра — графиня Уиттон. Потому что ее отец, покойный сэр Оуэн Мередит, — уважаемый человек, которого добром вспоминают все, кто его знал. Но к ней не отнесутся так приветливо, как к Филиппе. Да и возраст говорит не в ее пользу: ей уже двадцать два. Неизвестно, сможет ли она рожать здоровых детей. А стоит Элизабет открыть рот, и ее примут за деревенскую простушку, поскольку она только и может говорить об овцах и Фрайарсгейте.
Но Элизабет такова, какая есть, и он не сможет ее переделать. Да и не хочет. Она — не ее сестры. Она — уникальна. Красивая, умная, смышленая и очаровательная. Должен же найтись мужчина, который оценит эти качества! И он, Томас Болтон, обязательно его найдет!
Следующие несколько недель были невероятно трудными. Лорд Кембридж привез с собой один из старых придворных туалетов Бэнон. Женская мода почти не изменилась с тех пор: об этом ему писала Филиппа. Она непременно упомянула бы о каких-то новых фасонах, зная, как дядюшка ценит подобные детали. Если сейчас сшить для Элизабет достаточно платьев, в Лондоне останется лишь кое-что перешить. Имея это в виду, он попросил Уилла захватить из кладовых несколько отрезов тканей и все необходимое для отделки. Здесь, во Фрайарсгейте, жила превосходная портниха, которая под его руководством сумеет сшить все необходимое для визита ко двору короля Генриха.