Но ответа от Шашкина получить не успел. Из-за землянки вдруг появилась хозяйка, опередила его:
— А, несёт что попало человек. Вы не очень слухайте его, товарищи.
— Почему же? — спокойно и как можно доброжелательней взглянул на неё Нарчук.
— Дак… несёт абы-что. Или вы сами не видите? Странно, но старика её защита — а это было не что иное,
как самое настоящее заступничество, — вдруг возмутила.
— Что ты все лезешь не в своё дело! — повысил он голос.
— Дак… Дождёшься, старый черт!… Дождёшься, что… И хозяин развёл руками:
— Во, заиграла щербатая пластинка.
Слова его, а больше всего, наверно, этот вымученный, будто напоказ, жест вызвали смех у партизан.
«Надо идти дальше, а то поссорим мужика с женой», подумал Нарчук, тоже посмеявшись от души, и поднялся обдергивая подпоясанный широким ремнём плащ.
* * *
Пока отряд пробирался сквозь лес к Белынковичскому большаку, бой там утих. Произошло это внезапно — все бухало, грохотало, а потом замолкло вдруг, будто по договорённости с обеих сторон.
И стало жутковато.
До сих пор казалось, что взрывы наполняли пространство и как бы заставляли его существовать. Теперь такого чувства не было. Теперь даже не было ясного представления, куда дальше двигаться. И Митрофан Нарчук первым понял это.
В лесу смеркалось. И очень быстро. Вскоре уже трудно стало различать в нескольких шагах и деревья, и человеческие фигуры.
«К чему сейчас плутать по лесу? Надо наконец выйти на открытую дорогу», — подумал Нарчук и сказал вслух, чтобы услышали все партизаны:
— Кто знает, как нам попасть отсюда в поле?
— Сдаётся же, и так, через лес, скоро выйдем на большак, — как будто засомневался кто-то из партизан.
— Нет, нам необходимо выйти к полю, — упрямо повторил командир отряда.
— Тогда бери направо.
— Ага, направо, — стали подсказывать сзади. — Где-то там должна быть дорога.
— И Малая Липовка?
— И Малая Липовка.
Глубоко увязая сапогами в вереске — он взрослому человеку доставал выше колен, — Нарчук забрал вправо, повёл отряд по склону возвышенности, которая огибала сырую болотину, поросшую молодым осинником.
Было слышно, как прокурор Шашкин спросил кого-то:
— А среди наших из Малой Липовки никого нет?
— Нет, — послышалось в ответ.
— А зря.
— Ещё бы не зря.
— Теперь мы долго будем повторять это «зря», — вмешался в беседу комиссар отряда Баранов. — Долго будем натыкаться на свои просчёты — и того не хватает, и того не учли.
— Если бы свои…
— Ну, это как всегда, как в каждом новом деле — и свои, и чужие. Придётся на ходу поправлять и себя, и других.
— Да и время надо учитывать.
— Да, времени было мало на организацию отряда.
— И все же прокурор правду говорит, — прозвучал новый голос— Наобещали черт-те что, а теперь… Хорошо, хоть винтовки успели дать.
Нарчук угадал человека, которому принадлежал голос: это был Павел Черногузов, из райисполкома, заведующий отделом торговли.
Поддержав прокурора Шашкина, Черногузов тоже пожалел, что никого не оказалось в отряде из Малой Липовки:
— А то б и повечеряли. — Как раз это я и имел в виду, когда спрашивал, — счёл нужным уточнить Шашкин.
— Да, оказывается, вправду голод не тётка, — согласился комиссар и тихо рассмеялся.
Теперь и все вспомнили, что ели сегодня только в Мошевой, на самом рассвете, а в Горбовичском лесу солдатской каши, которую обещали военные, попробовать не пришлось, как не пришлось получить и пищевое довольствие — помешал артиллерийский налёт.
Вспомнили и зашумели. Но теперь уже Нарчук не всех своих партизан мог угадать по голосам.
— Тише вы, — сказал он наконец.
Дальше шли молча. Но как только оказались на краю леса да постояли, снова заговорили.
— Надо направить разведку, — предложил Нарчуку уполномоченный наркомата заготовок Валга.
— Куда? Уполномоченный пожал плечами.
— А вообще, командир, — сказал Шашкин, — куда мы идём?
— Как куда? Выполнять задание, — спокойно ответил Нарчук.
— Ну, это понятно. А куда?
— Через линию фронта.
— А вдруг мы её уже перешли?
— Кажется, нет. Бой шёл слева.
— Слева, — согласился Валга, — однако…
— Я тоже так думаю, — подключился к уполномочен ному наркомата заготовок прокурор, — не напрасно ли мы торопимся? Видно, все-таки лучше будет, если день-другой переждём тут, в этом лесу. Пока прояснится обстановка, запасёмся харчами, сейчас пора позаботиться об ужине.
— Нет, — сказал Нарчук, — надо перейти большак.
— А потом что?
— Будет видно. Да и почему все вдруг вспомнили про Липовку? Есть ведь и другие деревни, где с таким же успехом нас могут покормить.