— Распрягите и отвезите к остальному пойлу.
— Кроме этих двух, — Клеп пристукнул по бочкам с левого борта. — Это «пойло» особое, для старших.
Краснокожий дружинник посмотрел на Клепа с едва уловимым презрением — то ли к нему, то ли к «старшим» — и махнул обнажённым носильщикам:
— Ну, сами слышали. Две — руками к переднему шатру. Остальные — катите к задам, как обычно.
Посыльные разделились пополам. Первая группа принялась распрягать лошадь хмелеваров, пока остальные занялись особыми бочками в телеге.
— Тяжёлая, блядь! — возмутился один, приняв поклажу. — Что там за пойло такое?
«Висида, кажется,» — со смешком подумал Клеп. Главное, чтобы возмущение сестры не вырвалось гулкой руганью из-под крышки.
— Тут мужики справятся, — рослый дружинник с намёком потянул за складку плаща Клепсандара. — Добро пожаловать на Равноденствие, брат.
Клеп замер у границы священной рощи каззитов. Сделал вдох, второй, третий. Воздух наполнил его грудь. В два рваных движения он расстегнул серебряную пряжку и швырнул плащ Йору к вороху остальных вещей.
«Добро пожаловать на Равноденствие,» — повторил он про себя и впервые понял, что скучает по зудящему голосу Нотонира в его мыслях.
Он сделал шаг: один из немногих, обратить которые уже нельзя после того, как стопа коснётся колючей земли.
Глава 31
— Темно, бляха, — пожаловался Арачи. — Лаг Бо, огниво давай!
Как и полагается, он первым припал на колени посреди развалюхи из камней из древних досок и просунул голову в дыру посреди её пола. Потянуло зябкой сыростью.
— Обижаешь, — Нотонир закряхтел, сплетая фигуры из воздуха пятнистыми пальцами. — Я вам на что?
Жужжащая сфера в его ладонях вспыхнула розовым светом и скользнула в тоннель, едва не задев ухо Арачи. Темнота расступилась перед ней, обнажая потрескавшиеся каменные стены.
— Так лучше? — спросил колдун.
— Лучше, — сухо ответил Лаг Бо.
С тех пор, как затих бой с шавками Артаиса, ульпиец ещё ни разу не улыбнулся. Арачи за него беспокоился, но Йору велел не отвлекаться, пока Свора не покончит с этим заданием. Тем больше поводов разобраться с Хозяином сегодня.
Арачи вдохнул поглубже, сиганул в пролом. Воздух звучно вырвался из груди, когда пятки воткнулись в каменистый пол.
— Тебя поймать, Нотонир? — крикнул в потолок.
— Обойдусь, — колдун взмахнул рукой.
Поток магии подхватил его шаг и бережно опустил вниз. Лишь затем прытко соскочил Лаг Бо. Эхо прокатилось дальше, чем мог осветить шар колдовского света.
— Веди, Нотонир, — Арачи прижался к шершавой стене, чтобы открыть проход. — Ты ж знаешь, куда идти.
— Прямо, Арачи, — колдун невинно заморгал. — Не волнуйся, я рядом. Прямо за твоей спиной.
Странное время — весна. Пока одни части нагого тела Клепсандара припекало солнце, остальные ёжились под напором зябкого ветра. Разгоняло кровь и бодрящее зелье, которое он принял на подходе к Роще.
Босые ноги Клепа почернели за дюжину шагов по верхушке холма. Дыхание сбилось, стало обрывистым. Взгляд рыскал запылённой земле и изгибам деревьев — настоящих, дрожащих на ветру — опускался к рядам обнажённых тел, что склонились у древнего ствола, покрытого полыми наростами. Такого большого, что и втроём не объять.
— Сюда поставим, — ворвался в созерцание один из ладных рабочих.
На пару с товарищем он подтянул телегу хмелеваров к площадке на краю Рощи, где другие бочки дожидались в тени серых шатров. В одной из таких уже ждала подходящего момента Тална.
— Хорошо, — Клеп глубоко кивнул и отвернулся.
Хозяина Корней видно не было: ни старика, что отшвырнул Арачи в деревенском трактире, ни рогатой твари, которую описала сестра. Сначала на Клепа посмотрели десятки голых задниц тех, кто уселся на колени у священного древа. Затем же он заметил и серые фигуры, перебирающие лапами в кустах по краям Рощи. Пепельные волки выжидали в тени, даже если их господин ещё таился.
— Вряд ли он появится до того, как жертвы случатся, — сказал Нотонир накануне. — Ему нужно впечатляющее представление, как любому достойному магу.
— Это уж точно, — в голосе Висиды звучала издёвка. — Мы это каждый день видим.
На родине Клепа и Висиды Весеннее Равноденствие пахло пряным вином. Оно звенело заливистым смехом сотен глоток, пестрело разноцветными лентами вдоль дорожек Даллы. Лишь ненадолго жители острова забегали в округлый храм у стен Даллийской крепости, вотчины церата Таратиса. Слушали короткую гнусавую проповедь — и вновь выныривали на прибрежные улицы, чтобы предаться искушениям даже более многочисленным, чем задумала природа.