«Быстрые.»
Понятно, почему Висида не уследила. Лишь сквозь Хлад он замечал, как наросты крепчают от основания, постепенно плотнея к плоской верхушке. Если подгадать — совсем как лестница.
Хозяин Корней хлопнул в тёмные ладоши. Окружившие Йору стволы на мгновение распались, и пепельная взвесь помчалась туда, где он стоял. Четыре ствола собирались в один мрачный саркофаг, но Йору успел бревном откатиться левее.
Он вскочил, призывно взглянул на Хозяина. Тот рыкнул, пустил дежурное Иссечение, чтобы Йору и не думал приближаться. В ответ Сотториец перерубил подоспевшее щупальце.
Земля задышала вновь. Йору легко перебирал ногами, не отводя глаз от игры сыпучего праха, что уже собирался в новые пни.
Влево раз, влево два. Три — и прыжок назад. Подошва упёрлась в затвердевший пепел, и Йору позволил ему поднять себя. Взмыв на полсажени оттолкнулся, оседлал следующую, сбоку от Хозяина. Третий прыжок подвёл его на расстояние вытянутого меча. И он прыгнул вновь.
Клинок вошёл в сплетение бугристых узлов на спине Млерта по середину лезвия. Достаточно, чтобы удержать вес сотторийца.
Йору повис на рукояти обеими руками, ноги уткнул в поясницу врага. Хозяин заклокотал от бешенства, принялся неистово раскачиваться. На мгновение сотториец ощутил себя оводом на холке усталой коровы.
Ребристая рукоять вдруг показалась сколькой. Все силы Йору вложил в этот хват, но позволил клинку раскачаться в глубокой ране. Хозяина накренило влево, и с каждым его движением трещина вокруг меча расходилась всё шире. Неуклюжие лапищи извернуться так, чтобы сбить Йору, не могли.
«Попробуй упасть, раз мухобойки нет,» — посоветовал он в мыслях.
«Чего у тебя там происходит? — в недоумении спросил Нотонир. — Впрочем, знать не хочу. Сейчас ты как раз над гротом.»
«Да будет так.»
Йору охватил бугристое тело Хозяина Ногами и потащил клинок вниз. Сталь пропарывала его кору, рана расходилась всё шире. С глубоким рыком Млерт подпрыгнул и повёл руками.
Поднялся пепельный вихрь: Йору ощутил его касание спиной и повернул голову. Вместо ствола проявилась плотная стена, укутанная матовой коркой праха. Едва она окрепла, Млерт подогнул ноги и кинулся на барьер спиной.
Йору соскочить не успел. Удар зажал его меж спиной Хозяина и преградой. Меч с хрустом вывернулся из древоподобной плоти, широкой стороной ударил сотторийца по лицу. Разрыв Укрепление пробил куртку на груди и лопатках разом выбросом розоватой энергии и мир на мгновение потух.
«Питай,» — приказал Йору Хладу.
«Открой меня,» — возразил тот, вдруг обретя голос.
«Потом…» — пообещал Йору.
«Не вздумай! — встрял Нотонир. — Вы ровно там, где должны быть.»
Зрение вернулось. Первой он заметил Висиду: девушка высвободилась из плена и теперь подкрадывалась к Хозяину. Тот стоял в паре шагов, раскинув руки. Взор он обратил к тем, кто ещё грудился у основания старого древа, будто готовый обратиться с речью. Полной мнимого милосердия, без сомнений.
Но что-то пошло не так, и Млерт опал в разочаровании.
— Нет! Что вы наделали? — закричал он, заряжая острые дуги Иссечения между пальцами. — Они должны гореть!
Над Рощей стояла густая пелена дыма, повалились разбитые шатры. Пойло тоскливым ручьём стекало из пробитых бочек.
Окольными тропами Клеп вернулся к главной площадке Равноденствия. Тална ругалась при каждом шаге, но всё же брела следом. Они едва не застревали в потоке людей, одурманенных сонной смесью. Сельчане вяло перебирали ногами в сторону выхода, кто-то даже полз на четвереньках. Но многие уже поддались дурману и теперь похрапывали в кустах.
Пусть так, проснутся ведь. Главное — подальше от рокочущей чуть поодаль битвы.
— Сюда, сюда, — торопил Клеп.
Талну обступили два осунувшихся мужчины. Они тянули к ней руки, которые едва могли поднять до плеч, о чём-то тихо просили. Левентийка качнула головой, растолкала их и бросилась за Клепом.
Хозяин всё продвигался к священному древу. Пыль вокруг него собиралась в чёрные столбы, а над рогами его свистели прыткие щупальца из пепла. В этом чёрно-сером смешении вытанцовывал Йору. Чуть дальше Клеп увидел, как сестра остервенело молотит по неровному пню потухшим посохом.
— Быстрее!
Он надеялся, что от корней священного древа разбегутся все, кого сонный порошок не взял. Обычно ими оказывались крепкие ребята помоложе: пока старики, девушки и дети поддавались снадобью, те бродили по округе, пучили затуманенные глаза.