Но и Гонлия рассыпалась в прах с такой силой, что сами её земли объявили проклятыми на века. А Лемия вновь осталась ничейной. Серой Степью, как её зачастую звали.
— Причина только одна: глупость, — Сюзерен покусывал губы, пока говорил. — Вместе выживать проще, но они думают, что голодная свобода лучше сытой службы.
— Сытым вообще лучше, — задумчиво протянул Арачи.
Сюзерен помотал головой, будто отгонял надоедливую мошку, и поставил ногу на парапет башни. Его рука простёрлась на восток:
— Вон там находится селение Олони и ещё с пяток деревень. Земля в долине лучше, чем на нашем холме, и еды растёт много. Но и напастей там хватает.
— Вот мы друг другу и пригодились, — добавил Догран, потирая резьбу на рукояти сабли.
Йору посмотрел на одного и на другого по очереди:
— И что же пошло не так?
Сюзерен подозвал его жестом и положил ладонь на плечо:
— Видишь лес, который на востоке? — Йору кивнул, поддакнули и Лаг Бо с Арачи. — Ещё в последнее новолуние его там не было.
Слова не сразу сложились в образ. Но, при всей странности, смысл в них был: леса в этой части Лемии оставались редкостью. Рощицы у озёр, заросли орешников в низинах — сколько угодно. Но не это переплетение крон столь древних, что наверняка застали последнюю попытку старых кланов воцариться по всей Лемии.
А теперь — лес был. Йору с усилием проглотил ком в горле.
— Как он появился? — спросила Висида. Взгляд у неё был растерянный: ей явно не хватало брата, куда более привычного к таким загадкам. — Лес же не мог просто вырасти.
— Вообще-то так лес и появляется, — возразил Лаг Бо. — Не за десяток дней конечно…
— За ночь, — поправил Сюзерен. — Там была обычная лемийская долина: овраги, ручьи, холмы и деревни. Рощица с Вечным Древом, куда ж без неё. Пока утром смотрящие не доложили, что там вырос лес. Я, честно говоря, чуть не подвесил придурка за ноги: думал, перепил на ночном посту.
— Хорошо, что сначала проверил, — сказал Йору. — Значит, лес появился ночью. Наверняка хоть кто-то не спал, дозорный тот же…
Догран поднял согнутую в локте руку, что привлечь внимание:
— Той ночью была жуткая буря: дождь, ветер, пыль повсюду.
— Верно, — Сюзерен кивнул. — Этот поганый лес проглотил Олони, проглотил остальные селения вокруг него.
— И ты хочешь знать, откуда он взялся, — закончил за него Арачи.
— Я хочу, чтобы путь к Олони был свободен, — поправил Сюзерен, покачивая пальцем у лица. — Кого при этом придётся прикопать — мне похер. Хоть вес этот поганый лес вырубите.
— Хоть доски свои появятся, — мечтательно добавил Догран.
Облокотившись на парапет, Йору всмотрелся в неподвижные кроны. Отсюда они казались ковром или низёхонькой грядкой репы.
Леса бывали разные. В молодых рощах, так красиво золотившихся к осени, обычно прогуливались охотники в поисках беспечных оленей или надоедливых волков. Среди старых, сухих исполинов — старше, чем сама Соттория — зачастую пропадали целые отряды.
Но ни те, ни другие обычно не появлялись посреди лысой степи.
— Кто-то уже заходил в лес? — спросил Йору, не отрывая взгляда от деревьев.
— Я отправил две группы, — подтвердил Сюзерен невесёлым тоном. — Вчера и позавчера.
— Ни одна не вернулась, — вставил Догран, и мастер тут же одарил его недовольным взглядом. Не иначе, забоялся, что Свора из-за таких уточнений запросит награду посолиднее. — Ну, может ещё вернутся. Заплутали с непривычки или ещё чего…
— Если найдёте их, пару мер накину сверху. Скажу честно, не знаю я, что за магия этот лес вызвала, но просто вам не будет наверняка.
Йору и не сомневался. Он уродился первым сыном, и с первого крика в руках матери традиция Соттории определила его на вечную службу в воинстве. С вечностью не задалось, а вот трудности, враги и верный клинок не покидали Йору и после того дня, как оставил отряд воеводы Роулу позади.
— По лемийской мере каждому из нас наперёд, — сказал он, глядя в стеклянные глаза Сюзерена. — Ещё по полторы — как вернёмся.
— А если не вернётесь? — с подозрением спросил Догран, поглядывая на мастера.
— Заберёте задаток с наших трупов, как найдётся другой смельчак прочесать лес, — Йору окинул глазом Висиду, Арачи и Лаг Бо. — Но мы всегда возвращаемся.