Жестом он попросил Талну обождать и выглянул из-за дерева. Гостей и впрямь было двое: долговязый Горго сложил ладонь козырьком поверх густых бровей, тогда как Мик — на пару голов ниже товарища — беспокойно переминался на крепких ногах. В руке он держал бердыш на коротком древке. Одежда обоих пестрела свежими разрывами, а на правой руке Горго чернела рана с неровными краями.
— Дограну жопу надеру, когда вернёмся, — выдал Мик, отправив мощный плевок в ручей. — Сидит-пердит там, в Ставке, пока мы грязь жуём.
Клеп выскочил из-за гладкого ствола и поднял обе руки. Бродяги тут же подскочили друг к другу. Пока Горго пытался нащупать что-то за поясом сзади, Мик уже протянул бердыш через журчащих поток. На загорелых лицах промелькнул испуг.
— Вы от Сюзерена? — поспешил спросить Клеп. Пальцы он развёл так далеко, как только мог: пусть видят, что оружия при нём не было.
— Кто такой? — Мик раздул ноздри и глянул на товарища. — Очередной ёбаный культист, скажи же!
— Не похож вроде, — озадаченно поводил головой Горго. — Южанин какой-то, смотри, какие глазища жёлтые!
Клеп остановился в трёх шагах от ручья:
— Южанин, из Коваранта, — подтвердил он с глубоким кивком. — Нас нанял Сюзерен.
— Тебя? — с удивлением переспросил Горго.
Мик тряхнул оружием, словно отгоняя шмеля:
— Да ты ж щуплый, как моя бабка!
Под шорох плоских подошв из-за дерева выбралась Тална. Она встала рядом с Клепом, но руки демонстративно вдела за пояс.
— Нас, — тихо промолвила девушка. — Он не один.
— Да ты ещё мельче! — Мик презрительно фыркнул. — Пиздите аки воду пьёте!
— Это как? — звучным шёпотом уточнил Горго.
Клепсандар щёлкнул уголком челюсти. О своей слабости он знал и без хамоватых посланников Сюзерена.
— Давайте просто говорим, — попросил он, держа голос так ровно, как только мог. — Думаю, вам тоже есть, что рассказать.
— Вот уж нет! — Мик топнул с такой силой, что едва не соскользнул в ручей. — Поговорили уже с одними, хватит!
Он вдруг замолчал. Взгляд его взмыл над головой Клепа, стал шире.
— Чего это тут за возня? — голос Арачи тяжёлым молотом упал на оба берега ручейка. — Вы кто, мать вашу, такие?
Горго звучно сглотнул и попятился. Мик глянул мимоходом на товарища и кивнул:
— Впрочем, поговорить можно, — тут же смягчился его голос.
— В общем-то, говорит староста, чтоб мы шли куда подальше, а то Хозяин разозлится, — Горго продолжал рассказ о том, как их шестёрка вошла в проклятый лес, пока Мик облизывал остатки грибного сока с прута. — Мы и пошли, но домой не вернулись.
Его соратник широко облизнулся, но сок продолжал стекать с щетинистых щёк:
— Потому что пиздец бы был, если б вернулись ни с чем, — пояснил он. — Сюзерен спуску не даёт.
Клеп кивал, но встревать не торопился. Самозваного господина долины он не встречал, но — из рассказа сестры — именно таким и представил. Цепким, жадным, нарочито дипломатичным — покуда не наступишь ему на больную мозоль.
«Чем-то похож на Йору,» — добавила тогда Висида.
— Мы, значится, затаились, возле деревушки, — продолжил Горго. — Хотели разузнать побольше, чего у них там творится. Ну, и проучить немного.
— Чтоб рот на Сюзерена не открывали больше и платили, как положено! — Мик швырнул шампур за спину и попал в дерево. — Культисты драные.
— Потом пришёл он, — Горго вздохнул, а уголки его глаз заблестели. — Старый вроде, да страшный. Командиру вырвал горло одной рукой. Мы — за оружие, а тут из леса другие твари повыходили.
— Как шакалы, только больше. Зубы — во! — Мик отмерил пальцем расстояние от запястья до локтя. Волкам Хозяина он, конечно, льстил.
— Только мы и уцелели, — закончил его товарищ. — Вы же точно не с ним?
Арачи хлопнул себя по ногам, сложенным крестом:
— Клеп вам уже сказал, с кем мы! — он скорчил лицо и потёр пораненную Хозяином грудь. — Я этому старикашке голову скручу, как только увижу.
Клепсандар покачался, глядя на огонь. Вопрос того, кто кому скрутит голову, ему пока не поддавался. Не даром остальная Свора из деревни если и выбралась, то с трудом.
«Выбралась, конечно,» — с надеждой подумал Клеп и продолжил вслух:
— Что вы знаете о Марау?
Мик и Горго переглянулись.
— Дохера чего, а что? — сказал первый.
— Самые понятливые во всей долине, — добавил второй. — Потому как не каззиты упёртые.
Каззитская ветвь Древианства — старейшая из прочих — прорастала из древних рощ Шаадамара. Упорству её сторонников обучали с малых лет, ведь иначе в Южном Доле было не выжить.