====== Пролог. ======
Мерный стук копыт, ржание лошадей, скрип колес — всё сливалось в одну какофонию звуков. Армия двигалась на юг. На юг, вслед за основными силами Ланнистеров направлялись обозы с провиантом, пленные, шлюхи и случайный сброд, примкнувший к ним в надежде на лёгкую военную добычу. Лорды, знаменосцы, конные и пешие солдаты во главе с Тайвином Ланнистером ушли далеко вперёд. Только пыль, клубившаяся на юго-востоке, указывала, куда направились основные силы львов. На юг. В Королевскую Гавань.
Как и облако пыли, мысли Арьи роились в голове, путались и не давали покоя. Сутки прошли после выхода из Харренхолла, а она так ещё и не поняла, как следует относиться к происходящему. С каждым шагом армия Ланнистеров удалялась от армии Робба. На сегодня у лорда Тайвина другая цель, другой противник. Открытого сражения львов и волков не будет. Хорошо это? Плохо? Арья не знала. Она не сомневалась только в одном. Если удар не нанесён сейчас, на поле боя, значит, будет иной — тот, который наверняка достигнет цели. «Он молод, и не боится поражения в бою, ибо не знает, что это такое… мы недооценили Робба Старка — он выигрывает и не стоит ждать от него неудач, если мы не поможем… » — слова Тайвина Ланнистера всплывали в мозгу вопреки её воле, вселяя страх, перехватывая дыхание.
Кто-то из солдат затянул «Рейны из Кастамере». Слова песни созвучно вплелись в её мысли, напоминая о деяниях Льва, когда он был ещё молод. Её воображение живо нарисовало руины замка, где «лишь дождь по лорду слёзы льёт». «Разве я был бы тем, кто я есть, если бы проиграл хоть одну войну?» — жёсткий и одновременно мягкий, проникающий в душу и парализующий разум голос звучал в ушах Арьи. Исход войны может решить одна битва. Или одна смерть. «Умереть может каждый….» — она сама так ответила лорду Тайвину, глядя в почти прозрачные, внимательные глаза. Она тогда думала о нём, о Льве. Убить его не получилось. Да если признаться честно, она и не пыталась. Почему? Она не знала. Хотя у неё была возможность — имя, одно из трёх. Она назвала два. Третье осталось. Скажи она — «Тайвин Ланнистер» и, возможно, всё было бы уже кончено. Но она этого не сделала. Почему? Она пыталась найти ответ на этот вопрос и не находила.
В первые минуты, когда она увидела лорда Тайвина, он напомнил ей отца. Ощущение силы и уверенности, исходившие от него, так же явственно чувствовались, как и в присутствии Неда Старка. Только в отличие от отца он был лордом, а не пытался казаться им, как иногда подшучивала леди Кейтилин над мужем. Тайвин Ланнистер был Истинным Лордом. Надменным, холодным, заставлявших всех чувствовать себя никчёмными рядом с собой.
Для Эддарда Старка честь была превыше всего. Честь и верность. А ещё он был отцом в семье и за её пределами — для своих вассалов, крестьян, солдат. Так однажды сказал кому-то Робб. Кому именно, Арья уже не помнила, но всё было именно так. Эддарда Старка любили и уважали. Тайвина Ланнистера — боялись. «Для каждого орудия найдётся свое дело, а для дела — орудие», — ответил он одному из своих знаменосцев, попытавшемуся ему что-то сказать во время одного из многочисленных военных советов, что бесконечно, сменяя один за другим, тянулись в Харренхолле. Арья тогда сразу поняла, что именно лорд Тайвин имел в виду. Его люди и были его орудием в его деле войны. А посему требовали рачительного отношения, никак не вязавшегося с бессмысленными казнями, устроенными Щекотуном.
Лорд Тайвин вселял страх одним своим видом. Нет, вовсе не потому, что он был страшен или уродлив. Даже наоборот — всегда подтянутый, статный, с жёсткими чертами лица, он заставлял обращать на себя внимание везде, где бы не появился. А если хоть раз кто-то встречался с ним взглядом, то точно запоминал этот момент навсегда. Мало кто мог спокойно дышать, когда пара прозрачных, зелёных глаз смотрела на тебя в упор. Казалось, Хранитель Запада видел всех и вся насквозь. От него не ускользала ни одна деталь. Его боялись все. И Арья в том числе. Но иногда были моменты, когда она забывалась, позволяя себе открыто вступать с ним в беседу. И виноват в этом был сам Тайвин Ланнистер, обращаясь к ней с неожиданными вопросами. Именно так он узнал, что «умереть может каждый», а ещё что «Робб Старк скачет в бой на лютоволке» и «большинство девочек дуры». Последнее её откровение рассмешило самого замкнутого человека Семи Королевств — короткое «ха» было верхом выражения эмоций за то время, что Арья пробыла подле него.
Лорд Тайвин выделял её, отмечая сообразительность своей чашницы. «Умно» — первое, что она услышала от него, когда он понял, что она девочка, а не мальчик, и одета она так потому что «так — безопаснее». От особой близости, что установилась между ними, было и страшно и волнительно одновременно. Ещё бы! В то время, как сидевший за одним столом с лордом Тайвином сир Амори Лорх проявил удивительную безграмотность, то она, Арья, оказалась на высоте. И ей было предложено составить план военной кампании — в шутку, конечно!
Мог ли лорд Тайвин узнать кто она? Вряд ли. Но тогда почему она чувствовала, что находится под более бдительным присмотром, чем следовало охранять прислугу? К ней не был приставлен личный страж, но при малейшей попытке отойти от обоза кто-то оказывался рядом и возвращал её обратно. Она не шла пешком — ей дали лошадь. У неё были еда и питьё. И куча свободного времени, чтобы глазеть по сторонам и слушать, что говорят остальные.
Дневной переход подходил к концу. Прозвучал сигнал к привалу. Солнце быстро катилось по небу, клонясь за горизонт. В сгущавшихся сумерках алые всполохи заката становились всё ярче, словно кто-то размазал по небу кровь, которая вот-вот должна была пролиться.
Всё вокруг дышало предстоящим где-то там, вдали боем. Тревога и напряжение лагеря передались и Арье. Попытки уснуть, несмотря на усталость, были тщетными. Внезапно в голову пришла мысль: «А где будет лорд Тайвин во время битвы?». Наверняка на холме, в отдалении, как и положено военачальнику. На белом коне, в алом плаще, перекинутом через правое плечо и перехваченном ремнем. И уж точно не как Робб — в самой гуще. Как бы ей хотелось посмотреть на настоящее сражение! Она ещё никогда не видела битвы. Стычка в лесу, когда их взяли в плен, была не в счёт.
Немногочисленные солдаты, вынужденные тащиться вместе с женщинами и повозками, переругивались, проклиная судьбу, не позволившую им уйти с основными силами. Долетавшие до Арьи слова рисовали в её воображении картины отчаянной схватки не на жизнь, а на смерть.
В сгустившейся темноте далёкими светлячками мерцали звёзды. Внезапно одна из них оторвалась от горизонта и устремилась вверх. Затем ещё и ещё. Яркие, зелёные, за которыми тянулся шлейф невероятного пламени. Всполохи изумрудного света расцветили небо новыми красками. Глаза Арьи расширились. В её памяти всплыли рассказы о диком огне. Битва началась...
====== Часть I. Бороться и искать, найти и не сдаваться. Глава 1.1. ======
Предрассветный туман стелился над землёй, скрывая следы ночного боя. Влага оседала на одежде, делала мокрыми и липкими волосы. Казалось, что это низкие, лохматые тучи спустились зачем-то с небес, да позабыли вернуться обратно. В сплошном серо-белом мареве не было видно ни последних звёзд, ни первых солнечных лучей.
Удушливый, едкий запах, висевший в воздухе, раздирал ноздри и горло.
От всего этого на душе становилось ещё муторноее, тоскливее и ... от чего-то страшнее.
Ледяными пальцами Арья сжимала поводья, стараясь чтобы её волнение и дрожь, бившая изнутри, не передались лошади. Осторожно переступая копытами, Ласточка продвигалось между трупами. Люди, кони, разрубленные и обожжённые, с торчавшими из их спин стрелами, и с зияющими несовместимыми с жизнью дырами. С проломленными головами и вспоротыми животами. Всё смешалось на поле боя. А сверху, над этим морем смерти, безмолвно возвышался Королевский Замок. Его стены, казалось, стали ещё более красными, словно впитали в себя кровь, пролитую минувшей ночью.
Не так Арья представляла себе сражение. Совсем не так. От вида мародёров, без стеснения шаривших по трупам, её передёрнуло. Они были хуже стервятников, что кружили в вышине. Наверное, это были именно стервятники. Кто же ещё слетается, чтобы поживиться за счёт чьей-то смерти? Чтобы ничего этого не видеть, она вздёрнула повыше подбородок, сосредоточившись на том, что уже можно было рассмотреть вдали.