Анна сказала:
- Что бы там ни было, но это - дело пройденное. Я-то всё равно отсидела, да и Борька давно уж с бабой Верой свиделся. Теперь главный вопрос: где нам искать того самого Эксперта по связям с заграницей? - она снова ожила, глаза засверкали, всю её охватило нетерпение.
- Ну, это как раз - не вопрос! - подчеркнула Марья Павловна. - Чем, ты думаешь, я тут занималась? Гусей пасла? Правильно. Одного пасла: Смыслова! Есть у нас и все координаты Эксперта. Барский Николай Дмитриевич действительно много лет работает на аэропортовской таможне. Он определяет стоимость изделий из драгметаллов и художественных произведений, которые пересекают границу: время их изготовления, не представляют ли они художественной или исторической ценности для государства, и даёт разрешение или запрет на их вывоз (ввозить сегодня можно почти всё, кроме наркотиков). Как эксперт, Барский вызывался и нашими органами, занимавшимися хищениями. Но никогда больше, чем на "свидетеля" не тянул. Зато теперь у нас есть кассета, спасибо старой знакомой кастелянше. - Луканенкова поморщилась, вспомнив осевшую на кушетке фигуру Пышки.
- Маш, давай адрес, прямо сейчас к нему и пойдём!
- "Как зе, как зе!", как говорила Маринка в детстве. Разбежалась! Марья Павловна остудила её пыл: - Во-первых, сейчас ночь.
Анна согласилась:
- Вот и хорошо! Возьмём его тёпленьким!
Капитан не любила, чтобы её перебивали.
- Помолчи, наконец! Слова не даешь сказать!
- Да-а, уж тебе не дашь, - усмехнулась Анна (впервые с момента возвращения из дома Бабы Веры).
- Во-вторых, прекрати глупо хихикать, - повысила голос Марья Павловна. - Смыслов сказал, что ты - в розыске, поскольку не явилась по месту прописки.
Анна тоже была не лыком шита:
- Я вышла на свободу, значит, имею право находиться, где хочу!
- Это - сколько угодно, но не тогда, когда в твоей квартире обнаружили труп мужика!
- Так он же сам!.. - возмутилась Анна её непонятливости.
Следователь разозлилась, даже прикрикнула:
- Арбузова, ты мне-то не доказывай! Это вот мне теперь придётся всё доказывать, кому следует. Надеюсь, успею. Чтоб не вышло, как с Колосковым...
Анна тут же остановилась. Помолчали. Потом она взмолилась:
- Машка! Но время же уходит! И всё равно, кроме меня - больше некому: ты - безногая. Алексей... Нет его я больше не потревожу. Он и выглядит-то, как бандит с большой дороги... Вдруг она спросила, испытующе глядя на Луканенкову: - Маш, а рана Лёшки опасна?..
Марья Павловна неопределенно пожала плечами:
- Я же не врач! Но раз он смог проделать такой путь с дыркой в боку... Завтра будет видно. Нужно будет дать ему что-нибудь противовоспалительное. Кстати о бандитах, - вспомнила она. - Ты же мне самое интересное не рассказала! Ну, как вы? Было что-нибудь?.. - она приготовилась на минутку развлечь себя соучастием в совсем не уголовном, а чисто женском деле.
Анна не хотела останавливаться на этом вопросе:
- Давай решим, кто поедет к Эксперту! - упрямо твердила она. - Я всё-таки хочу сама с ним разговаривать. Кассета с его криминалом - у нас! Буду нахально его шантажировать. Пусть только попробует не вернуть Манечку! Подумаешь, розыск! В конце концов, у меня есть грим, краска для волос.
- В самом деле? - Эта тема заинтересовала Луканенкову не меньше. - Ну, это уже кое-что!
Они ещё некоторое время пошептались, затем решили, что перед трудным разговором Анне следует хоть немного отдохнуть.
- Чур, я на раскладушке возле Юрки! - быстро, как в детской игре, выкрикнула Марья Павловна и невинно захлопала глазами. - Я первая сказала! К тому же, если тебе что громкое приснится, сына не испугаешь, а хахаль твой привык уже!
- Ты, хитрованка, сводня старая! - развеселилась вдруг Анна. Потом погрустнела, потемнела лицом, исчезла ямка на правой щеке, углы губ опустились. - Они с Борисом считают, я только рожать способна. Ни на что другое - не гожусь! Мне и правда раньше - кроме деток ничего не было нужно. Но теперь... А он...
Выведала-таки Луканенкова у Анны её обиду и полностью её поддержала:
- Все мужики такие! - безапелляционно заявила она. - Пока ты только на них ишачишь, да вовремя даёшь - годишься! А как проявишь себя в каком-нибудь неожиданном ракурсе - они давай гайки закручивать, чтобы твоё к ним внимание оставалось неизменным и главное - неназойливым. А сам при этом "что хочу, то и ворочу"!
- Да, - горько согласилась Анна. - "Избушка, избушка! Повернись к лесу задом, а ко мне - передом!"
Прозвучало так двусмысленно и в духе высказываний Марьи Павловны, что они снова расхохотались. Вспомнили вчерашнее утро в номере... Притихли обе. Капитан вытащила из холодильника бутылку, поставила две рюмки, принесла из прихожей "Серебряное копытце".
- Помянем?..
"Если б не он, мы, женщины, вряд ли провели бы эту снежную ночь без сна до самого утра, и красота её не показалась бы нам столь необычной."
Выйдя из душа, Анна завернулась в полотенце, прошлась по комнате.
В простенке между балконом и сервантом кое-как притулились картины, такие же пострадавшие, как и их хозяин. Напомнив Марье Павловне о материальной ответственности, которую та несет за них, Анна перенесла спасенные работы из машины в квартиру Луканенковой. (Не дай Бог пропадут, если что случится...)
От закопченных холстов до сих пор веяло дымом и гарью - Анна только сейчас почувствовала, рассматривая их потери...
Потом долго вглядывалась в лицо крепко спавшего Алексея.
15.
"То, что вселяет уверенность...
Слова утешения в часы тревоги и печали, которые слышишь от человека, истинно тебя любящего."
Сэй-Сёнагон "Записки у изголовья"
Когда солнечный луч партизанским образом проник сквозь завесу волос и разбудил Аню, она почувствовала, что лежит одна, удобно скатившись в уютную расщелину дивана-книжки. Телу было так приятно, а душе спокойно... Не хотелось двигаться.
- Не вздумай пошевелиться, - вместо "доброго утра" строго приветствовал её голос зятя.
"Опять начинается! - подумалось ей с тоской. - В кои-то веки проспала без сновидений, так вот - на тебе - проснулась... Пошло-поехало!"
Она приоткрыла треть глаза, увидела Алексея за ватманским листом, лежащим на столе.
- И долго мне ещё так лежать? - поинтересовалась она.
- Нет, всего одна, самая-самая последняя складочка осталась. Сейчас закончу... Из тебя потрясающая натурщица!..
Она быстро сообразила, в каком виде находится: покрывало сбилось и почти ничего не скрывало. Анна резко задёрнула занавес.
- Какая же ты зараза, - гневно бросила она.
- Почему "какая"? - невозмутимо улыбнулся Алексей, откладывая карандаш и направляясь к дивану. - Тебе больше бы понравилось, если бы я был женщиной?
- Если бы ты был женщиной... Не подходи ко мне!..
Он присел на краешек.
- Ну нет, это моя больничная палата, а ты сама прыгнула ко мне в койку.
- Лёш, а можно посмотреть?..
- Нет.
- Почему?.. Когда-то раньше разрешал...
- Потому, что!..
- Дай мне встать, - она подобрала ноги. - У меня сегодня много дел.
- Больших или маленьких?
Она вконец разозлилась:
- Прекрати свой сортирный юмор, он меня расхолаживает! А мне надо быть собранной, внимательной и злой!
- Ну, злости-то в тебе - на десятерых! Не хотел бы я оказаться сегодня на месте Эксперта! И как я буду жить с тобой такой - представления не имею!
"Ну, Машка, ну, трепло!" - подумала Анна и плотнее закуталась в покрывало, выдернув его из-под Алексея. Он рассмеялся, стал белым, как борода деда Мороза, схватился за пластырь.
- Арбузова, что ж ты делаешь?
- Ой, Лёшенька, прости меня, окаянную. Больно? Дай я посмотрю! Ляг скорей. - Она всерьез испугалась, особенно когда увидела проступившее на повязке красное пятно. Побежала в коридор. - Машка! Где у тебя всё?
- Да не кричи - не дозовёшься, её нет. Они с твоим сыном ушли в магазин, еды какой-нибудь купить, - громко заявил он ей вслед. - Я был бы дураком, если бы не использовал такую возможность!