А, есть еще третьи. Они ждут от праздника чего-то необыкновенного. Серьезно готовятся, составляют меню на бумажке и сценарий празднования. И все время твердят, что праздник близко и дорога каждая минуточка. Сильно обижаются, если их не понимают. Затем остаются в одиночестве и злятся на себя, смахивая со стола вазочки с недоеденными салатами. А потом наступает состояние уверенности, что на следующий год все получится.
Володька услышал, как в кровати поднялась Элла, растерянно покрутила головой. Увидела его, стоящего у окна. Медленно подошла, прижалась к его спине грудью, обхватив руками за талию. И он услышал легкий стук ее сердца и почувствовал, как ее сознание наливается нежностью и любовью. Нет, не тем чувством, которое граничит с физическим наслаждением, хотя это тоже промелькнуло. А именно тем, которое граничит со способностью отдать всю себя без остатка, но не быть послушной игрушкой, а человеком, который поймет и примет в свою жизнь, как равного.
– Владимир Егорович, вы не можете себе это позволить!
– Почему? Это моя обязанность – так прописано в нашей Конституции.
– Ну, что вы, ей богу?! – Партнер возбужденно замахал руками. – У вас красный диплом. Открытая дорога в любой технический ВУЗ. Какая армия?
– Советская, – настаивал Володька, – в бюро Камова подготовили две новые «вертушки» для проведения испытаний в боевых условиях. Это нужно! Это просто необходимо! Зачем мы создаем военную технику? Чтоб она пылилась под грифом «секретно». Там, – Володька показал рукой себе за спину, – идет война. Гибнут молодые парни. Зачем? Кто будет объяснять их матерям – за что? Эти вертолеты могут снизить потери в боевых выходах на сорок процентов! И потом, мы получим неоценимый опыт, который нам пригодится в будущем.
– Вы о чем? – спросил Партнер.
– О будущем, – ответил Владимир тихо.
– Я что-то не знаю? – Партнер озабоченно задумался.
Володьку охватил приступ ярости.
– Да, не знаете, – зашептал он горячо, – у нас будут еще войны, и не одна. Или вы думаете, что все будут просто смотреть на нас и умиляться?
Партнер отшатнулся, не выдержав Володькиного взгляда.
– Вы иногда меня пугаете, Владимир Егорович. Хорошо, что необходимо?
– Необходимо создать особое подразделение и направить его в Афганистан. Десять, двенадцать опытных бойцов армейской разведки и две машины Камова с обслуживающим персоналом. Я пойду с ними. Но мне нужна подготовка, и желательно ускоренная.
– Я поговорю об этом. Отвечу завтра.
– Договорились.
На совещании у заместителя главного конструктора Бюро Камова собралось только несколько человек.
– Товарищи, результаты просто потрясающие! Новая система наведения, благодаря представленным технологиям, повысила боевую мощь машины на порядок, – радостно вещал докладчик. – Новая РЛС (радиолокационная станция – прим. автора) творит просто чудеса. А комплекс тактического анализатора – вообще фантастика!
– Погодите, – прервал его заместитель министра обороны, – слишком много восторгов. Может быть, послушаем пилота? Майор, расскажите нам о результатах боевых стрельб.
Поднялся невысокий летчик.
– Товарищ генерал Армии, – сказал он, – система наведения обнаружила цели в радиусе тридцати километров. Тактический анализатор пометил их в соответствии с уровнем опасности для машины. После залпа цели были уничтожены. На втором заходе к наземным целям были добавлены четыре воздушных противника, которые имитировали атаку на вертолет. РЛС захватила их, произошел пуск ракет «воздух-воздух» с одновременным поражением противника на земле. На третьем заходе был инициирован запуск зенитной ракеты с дальности в пять километров. Никаких трудностей с перехватом этой ракеты машина не испытала, даже не отклонилась с боевого курса.
– А что с поражением наземных целей? – спросил генерал Армии.
– Э-э-э…, – начал специалист полигона, – все цели поражены. Даже те, которые находились в десяти метрах под землей. Ракеты с вертолета вошли точно в проходы. Ширина, которых была метр и полметра.