Подходя к искомой двери, он столкнулся с очень озабоченным и спешащим мужчиной в пиджаке свободного покроя. Первый секретарь удивился. Интересно, а что тут делают сотрудники КГБ? Уж этих людей он чуял за версту.
– Э, простите, – секретарь пытался остановить мужчину. – Не подскажете, руководитель отдела на месте?
Он увидел торопливый кивок, и услышал ответ.
– Да. Владимир Егорович в кабинете. Думаю, он ждет вас.
Ответивший мужчина заспешил к выходу из обкома. Секретарь остался немного обескураженным. Решение посетить новых функционеров у него возникло спонтанно, и никто не знал, что он направился в это крыло здания. И уважительное «Владимир Егорович» от сотрудника госбезопасности его слегка насторожило. Значит, этот как его, Воронов, тоже является сотрудником этой организации? Путаясь в догадках, он открыл дверь в кабинет.
– Здравствуйте, товарищ первый секретарь обкома, – встретивший его молодой человек, протянул руку. – Простите, что не навестил вас первым. Обустраиваемся понемногу, хлопот, как видите, невпроворот.
Секретарь автоматически пожал протянутую ладонь, содрогнувшись от взгляда Воронова. Каре-зеленые глаза руководителя экспериментального отдела, будто невидимыми лучами просверлили пару дырок в черепе первого секретаря. Сквозь эти отверстия в мозг проникли тонкие щупальца. Много, много. И каждая клетка мозга оказалась во власти взгляда этого странного молодого мужчины. Создалось ощущение, что если бы Воронов приказал секретарю раздеться до нога и выйти на улицу, тот бы сделал так, не задумываясь. Правда, это ощущение было не долгим. Щупальца мгновенно скрылись, осталось лишь легкое приятное покалывание.
– Э-э-э…, – ошеломленно промямлил первый секретарь.
– Владимир Егорович, – подсказал ему Воронов, отпуская вялую ладонь предводителя областных комсомольцев.
Тот немного постоял молча, потом, будто очнувшись, выдавил улыбку.
– Что же мы так? Может, пройдем в мой кабинет? Мой секретарь варит превосходное кофе!
– О, не утруждайтесь. Она все равно разбавляет кофе цикорием втихаря. Следит за вашим здоровьем, – Воронов сделал приглашающий жест в сторону своего стола. – Присаживайтесь. Я угощу вас настоящим. С конфетами из французского шоколада.
Не успели они занять места в креслах, как из боковой двери кабинета вышла элегантная девушка с подносом в руках. По помещению растекся аромат сваренных кофейных зерен и пряный запах шоколада.
– Вы волшебник? – спросил секретарь обкома, от наслаждения прикрыв глаза после первого глотка.
– Я только учусь, – со смехом ответил Володька фразой из известного кинофильма.
Улыбка сошла с его лица, когда он увидел восторженно-преданный взгляд собеседника. В нем не было разума, только покорность и готовность сделать все по приказу Воронова.
«Черт, что же я наделал? И как все исправить?» – подумал Володька, глядя как первый секретарь уминает очередную конфету, прихлебывая кофе.
В последнее время Владимир заметил, что его способности стали более могучими. Он мог легко и непринужденно сломать сознание человека, настроить его мысли в то русло, в том направлении, которое было необходимо именно Володьке. Причем не всегда удавалось контролировать эту способность. Вернее, в каком-то побуждении, не хотелось. Им, постепенно, понемногу, стало овладевать чувство превосходства над остальными, влечение повелевать их разумом и действиями. Причем, без особой на то надобности, просто так, играючи. И, главное, он не знал, как вернуть измененный разум в исходное состояние. Скорее, даже боялся снова залезть в чужой мозг, чтобы еще больше не усугубить.
Это как шарик, подвешенный на резинку. Володька мог толкнуть чужой разум, сделать больно и страшно, даже держать такое состояние некоторое время, а потом отпустить. И разум возвращался в исходное положение. А мог так толкнуть, что резинка рвалась.
Иногда Воронов входил в некое подобие транса. «Заглядывая» в голову человека, он явно видел всех его знакомых, родственников, приятелей и партнеров по постели. Всех, кто когда-либо оставил хоть малейший отпечаток в сознании. И через эту метку мог воздействовать на разум того, кто отпечатался.