Он что-то произнес с угрозой, но старик не остановился, он сделал еще несколько шагов, а потом поднял свою клюку и направил ее на всадника…
И тут же мощный порыв ветра сбросил всадника с лошади, оттащил его с тропы к краю ущелья и швырнул на землю.
Старик остановился, поднял руки и громко, отчетливо произнес непонятное слово:
– Абарбамаз!
И тут же ветер стих, и в горах наступила необыкновенная, торжественная тишина.
– Идем вперед, мой господин! – проговорил Абдалла.
– Вперед? – переспросил я удивленно. – А как же эти… люди Владыки Гор?
– Древний произнес Слово Власти. Горные люди скованы этим словом, они не смогут пошевелиться, пока мы не пройдем через ущелье. Так что не надо терять время…
И наш караван двинулся вперед.
Мария прочитала пару страниц, но почувствовала, что глаза устали и слезятся. Время позднее, а она сидит в прихожей и читает старую книгу. Завтра, между прочим, у нее занятия с утра, студенты придут зачет сдавать.
Она собралась закрыть книгу, но на следующей странице наткнулась на гравюру. На небольшой поляне лежал крупный мускулистый мужчина, длинные волосы его были стянуты повязкой, а в спине торчала стрела. Было полное ощущение, что человек этот мертв. Того, кто пустил стрелу, на гравюре не было, зато чуть в стороне жались испуганно те самые скелеты, которые на предыдущей гравюре ходили по кругу, скованные одной цепью. Кстати, той, предыдущей гравюры, Мария в книге не нашла, хотя перелистала ее. У нее уже не было сил удивляться по этому поводу.
Надежду разбудил звонок.
Ей приснилось, что она девочка, ходит в школу и опаздывает на занятия. Вот она, запыхавшись, вбегает в школьный вестибюль, и тут грянул звонок, извещающий о начале первого урока. А прямо перед ней, подбоченившись, стоит гроза школьников, завуч Елена Борисовна, по прозвищу Елена Беспристрастная.
– Опаздываешь, Любимова? – строго поджала губы Елена Борисовна.
Надежда вскрикнула…
И проснулась.
И с радостью осознала, что уже очень давно не ходит в школу, а несколько последних лет не ходит и на работу, так что может по утрам спокойно спать.
Но звонок не умолкал, и Надежда сообразила, что звонит ее мобильный телефон. Она подумала, что звонит муж, а если он трезвонит так рано, значит, случилось что-то серьезное. Мало ли что может случиться в командировке. Заболел, документы потерял… Встревожившись, Надежда схватила с тумбочки телефон.
Но, взглянув на экран, она увидела, что звонит ее мать. Мама Надежды, Татьяна Васильевна, несмотря на преклонный возраст, была женщиной энергичной и просыпалась очень рано. Поэтому Надежда успокоилась и поднесла трубку к уху.
– Мама, ты знаешь, – проворчала она недовольно, – который сейчас час?
– Восьмой, – ответила мать, не задумываясь. – А что?
– Я вообще-то еще спала.
– И очень плохо! Знаешь такую поговорку: рано ложиться и рано вставать – горя и хвори не будете знать!
– Меня уже поздно перевоспитывать! – буркнула Надежда, спросонья она была не в настроении.
– Работать над собой никогда не поздно!
– Так ты что, звонишь мне в такую рань исключительно в воспитательных целях?
– Нет, конечно. Я хочу тебе кое о чём напомнить.
– У меня вообще-то еще нет склероза.
– Правда? А ты не забыла про Люсю?
– Про какую еще Люсю?
– Ну вот, разумеется, забыла! Про Люсю Воронову, мою закадычную старую подругу!
– Конечно, я помню Люсю Воронову, – соврала Надежда, лихорадочно вспоминая, что ей говорит эта фамилия.
Получалось, что никакой Люси она в жизни не знала. Впрочем, это ничего не значит, поскольку мать Надежды была женщина очень общительная, имела массу друзей и знакомых. Как, впрочем, и сама Надежда.
– И ты ей его отвезла? – строгим прокурорским тоном осведомилась мать.
– Кого «его»? – оторопела Надежда.
– Ну вот, я так и знала! Конечно, ты забыла о моей просьбе!
– Ну, мама, объясни толком! Ты меня разбудила в такую рань, чтобы загадывать загадки? – Надежда добавила в голос строгости, с матерью иначе нельзя.
– Ты наверняка забыла, что обещала отвезти Люсе тоноксинометр! Забыла?
И тут Надежда с ужасом вспомнила, что две недели назад мать попросила ее отвезти старинной подруге какой-то громоздкий прибор с неудобоваримым названием. Этот прибор Люся во время эпидемии коронавируса купила у каких-то жуликов, которые содрали с нее жуткие деньги и внушили, что он не только безошибочно диагностирует коварную инфекцию, но и успешно от нее исцеляет.
Эпидемия давно завершилась, и тут у Надеждиной матери начался какой-то подозрительный кашель. Люся убедила ее, что той необходим этот самый чертов тоноксинометр, и отправила свою племянницу отвезти его. Надежда подозревала, что она просто хотела избавиться от громоздкого прибора, который занимал добрую половину ее кухонного шкафа. Тем не менее покладистая племянница отвезла прибор Надеждиной матери, очевидно, Люся ее допилила уже до предела.