- Хорошо, хорошо, - сказал Сипакна, очень доволь-ный, - хотелось бы мне, чтобы он уже был у меня во рту. - А он действительно умирал от голода.
Он хотел попытаться влезть в пещеру на животе, он хо-тел войти туда, но рак начал подниматься.
Сипакна сразу же вышел, и юноши спросили его:
- Ну что же, ты не поймал его?
- Нет, - ответил он, - потому что он начал подниматься, но еще немного, и я схватил бы его. Но, может быть, будет лучше, если я влезу в пещеру сверху, - добавил он. И тогда он снова попытался войти, уже сверху, но когда он был почти внутри и были видны только его пятки, как вдруг огромная гора соскользнула и медленно упала на его грудь. И Сипакна никогда уже не возвратился; он был превращен в камень.
Вот каким образом Сипакна был полностью повержен двумя юношами, Хун-Ахпу и Шбаланке. Он был старшим сыном Вукуб-Какиша, и по старинному преданию он был тем, кто создал горы.
У подножия горы, называемой Меауан, был побежден он. Только из-за магического искусства юношей был он побежден, второй из надменных. Остался еще один, и теперь мы расскажем о нем.
Глава 9
Третьим из надменных был второй сын Вукуб-Какиша, и имя его было Кабракан.
- Я тот, кто ниспровергает горы, - говорил он.
Но Кабракан был также побежден Хун-Ахпу и Шбаланке. Хуракан, Чипи-Какулха и Раша-Какулха говорили и сказали Хун-Ахпу и Шбаланке:
- Пусть будет также побежден и второй сын Вукуб-Какиша. Таково наше неизменное пожелание, потому что нехорошо, что они существуют на земле, возвеличивая свою славу, свое величие и свое могущество больше, чем солнце. Так не должно быть! Завлеките его туда, где поднимается солнце, - сказал Хуракан двум юношам1.
- Хорошо, почтенный владыка, - ответили они, - потому что мы видим, что это дурно. Разве не существуешь ты; ты, кто есть жизнь, ты, Сердце небес? - сказали юно-ши, когда они слушали повеление Хуракана.
А между тем Кабракан занимался тем, что тряс горы. При самом легком ударе его ноги о землю большие и малые горы раскрывались. Так юноши нашли его и спросили Кабракана:
- Куда же ты идешь, юноша?
- Никуда, - ответил он, - я здесь двигаю горы и сравниваю их навсегда с землей, - добавил он. Затем Кабракан спросил Хун-Ахпу и Шбаланке:
- А что вы пришли сюда делать? Я не знаю ваших лиц! Как ваши имена? - спросил Кабракан.
- У нас нет имени, - ответили они, - мы не что иное, как стрелки из выдувных трубок и охотники с клеевыми ло-вушками для птиц на горах. Мы бедны, и у нас нет ничего, юноша. Мы лишь бродим по горам, большим и малым, как и ты, о юноша. Только что мы видели огромную гору, вот там, где ты видишь розовеющее небо. Она действительно поднима-
1 В этом месте яснее всего выражена причина уничтожения Вукуб-Каки- ша и его сыновей. Речь идет о борьбе между “богами” и “титанами”. В ана-логичном греческом мифе боги сражаются сами, а в мифе киче - при помо-щи своих орудий, полубогов Хун-Ахпу и Шбаланке.
ется очень высоко и превышает вершины всех других гор. Она так высока, что мы не смогли поймать даже одну или двух птиц на ней, о юноша. Но это правда, что ты можешь сравнять все горы? - спросили Кабракана Хун-Ахпу и Шбаланке.
- Вы действительно видели гору, о которой вы говорите? Где она? Вы тогда увидите сами, что я ниспровергну ее. Где вы ее видели?
- Она вон там, где поднимается солнце, - сказали Хун-Ахпу и Шбаланке.
- Хорошо, идите впереди, покажите мне дорогу, - сказал он двум юношам.
- Ох, нет, - ответили они, - ты должен идти между нами; один пойдет слева от тебя, а другой - справа от те-бя, потому что у нас выдувные трубки и если будут птицы, мы сможем стрелять в них.
И, довольные, они отправились, пробуя свои выдувные трубки. Но когда они стреляли из них, они не клали глиняных шариков в дуло выдувной трубки. Вместо этого они сбивали птиц только дуновением воздуха, когда стреляли в них, и это очень удивляло Кабракана.
Затем юноши разожгли огонь и начали жарить на нем своих птиц. Но спинку одной из них они натерли мелом; бе-лой землей покрыли они ее.
- Мы дадим ему это кушанье, - сказали они, - что-бы пробудить его аппетит тем запахом, который оно издает. Эта наша птица будет его гибелью. Как мы покрываем эту птицу землей, так же мы сведем его в землю и погребем его в земле. Велика будет мудрость сотворенных существ, существ созданных, когда наступит заря, когда будет свет, - сказали юноши.
- Так как для человека естественно хотеть откусывать и проглатывать, то сердце Кабракана пожелает пищи, - говорили Хун-Ахпу и Шбаланке друг другу.
Между тем птицы жарились, они начинали становиться золотистыми, а жир и сок, капавший с них, распространял приятный запах. Кабракану очень захотелось съесть их; они наполнили его рот водой: он зевал, а слюна и пена текли из его рта из-за запаха, который издавали птицы.