- А что мы положим вместо твоего сердца? Так приказал нам твой отец: “Принесите ее сердце; владыки будут вертеть его так и сяк; им будет любопытно смотреть на не-го; они будут смотреть все вместе, как оно будет гореть. Итак, принесите ее сердце в чаше возможно быстрее, ее сердце, лежащее на дне чаши”. Может быть, он не говорил так нам? Но что положим мы тогда в тыквенную чашу? Мы тоже хотим, чтобы ты не умерла, - сказали посланцы.
- Хорошо, но мое сердце не принадлежит им. Ни дом ваш не должен находиться здесь, ни вы не должны быть принуждаемы ими силой, чтобы убивать людей. Наступит время, воистину, когда действительные распутники будут в ваших руках, а в моих руках Хун-Каме и Вукуб-Каме. Им должны принадлежать только кровь и только череп1; вот что
1 В подлиннике непереводимая игра слов: quic обозначает не только “кровь”, но и мяч из каучука или в данном случае сгусток сока упомянутого ниже “дерева крови”; holomax означает не только “череп”, но и листья этого же дерева. Иными словами, девушка намекает, что владыкам подземного царства, символом которых являются кровь и черепа, вместо ее сердца достанут-ся сок и листья “дерева крови”.
будет отдано им. Никогда мое сердце не будет сожжено пе-ред ними. Да будет так! Соберите то, что даст вам это дере-во, - сказала девушка.
Красный сок, хлынувший из дерева, полился в чашу; и тот-час же он загустел и из него образовался комок; он блестел и имел форму сердца. Дерево дало сок, подобный крови, имевший вид настоящей крови. Тогда кровь, или лучше сказать кровь красного дерева, сгустилась и образовала очень широкий блестящий слой внутри чаши, подобный свернув-шейся крови. Так это дерево стало прославленным из-за девушки; оно называлось раньше “красное дерево кошенили”, но с той поры оно получило имя “дерево крови”, потому что сок его называется кровью.
- Вы будете теперь очень любимы, и все, что есть на земле, будет принадлежать вам, - сказала девушка совам.
- Хорошо, девушка. Итак, мы сейчас исполним прика-занное нам, а затем укажем тебе дорогу туда, наверх, ты же продолжай свой путь как можно быстрей. Мы же пойдем и предъявим это изображение, эту замену вместо твоего сердца, владыкам, - сказали вестники.
Когда они появились перед владыками, все ожидали их с нетерпением.
- Кончили ли вы? - спросил Хун-Каме.
- Все кончено, владыки мои. Вот здесь, на дне чаши, находится ее сердце!
- Хорошо! Давайте посмотрим! - воскликнул Хун-Каме. И, схватив его кончиками своих пальцев, он поднял сердце; оболочка разорвалась, и заструилась блестящая кровь ярко-красного цвета.
- Разожгите огонь и положите его на уголья, - приказал Хун-Каме. Как только они бросили его на огонь, обитатели Шибальбы начали принюхиваться и пододвинулись ближе к не-му. Им очень нравилось благоухание, исходившее от сердца.
А в то время, пока они сидели и пристально смотрели на огонь, совы скрылись и показали девушке путь, и она радовалась, что поднимается из подземных глубин на поверхность земли. Совы же, указав ей путь, возвратились назад.
Так владыки Шибальбы были побеждены девушкой, они все были поражены слепотой.
Глава 4
И вот Хун-Бац и Хун-Чоуэн находились со своей матерью дома, когда туда пришла женщина, именовавшаяся Шкик.
Когда женщина Шкик появилась перед матерью Хун-Баца и Хун-Чоуэна, она уже носила сыновей в своем живо-те, и это было незадолго перед тем, как Хун-Ахпу и Шбаланке, как они звались, должны были быть рождены. Когда женщина прибыла к старице, она сказала ей: “Я пришла, мать моя, я - твоя невестка и твоя дочь, о почтенная моя мать”. Она сказала это, когда вошла в дом старицы.
- Откуда ты пришла? Где мои сыновья? Может быть, они не умерли в Шибальбе? Разве ты не видишь этих двух оставшихся, их порождение и их кровь, зовущихся Хун-Ба- цем и Хун-Чоуэном? И тем не менее ты приходишь? Иди отсюда! Прочь! - закричала старица на девушку.
- И все же то, что я говорю, - истина. Я - твоя невестка, и была таковой уже долгое время. Я принадлежу Хун-Хун-Ахпу. Они живы в том, что я ношу. Хун-Хун-Ахпу и Вукуб-Хун-Ахпу вовсе не мертвы; то, что они сейчас невидимы, - это великий их подвиг. А ты - моя свекровь. И ты скоро с любовью увидишь их образ в том, что я приношу те-бе, - сказала она старице.
Тогда Хун-Бац и Хун-Чоуэн рассердились. Они ничего не делали, а только играли на флейте и пели, рисовали и занимались резьбой по камню в течение всего дня и были уте-шением для сердца старицы.
Тогда старица сказала:
- Я не желаю, чтобы ты была моей невесткой, потому что то, что носишь ты в своем чреве, - это плод твоего бес-честья. А потом, ты обманщица; мои сыновья, о которых ты говоришь, давно мертвы.