Затем они перешли через реку гноя и через реку крови, где они должны были быть уничтожены - так думали лю-ди Шибальбы, - но они не коснулись ее своими ногами; вместо этого они пересекли ее на своих выдувных трубках.
Они вышли оттуда и пришли к перекрестку четырех дорог. Они прекрасно знали, какие дороги ведут к Шибальбе: черная дорога, белая дорога, красная дорога и зеленая дорога. Там же они призвали к себе насекомое, москита по имени Шан. Он должен был идти и собрать те сведения, которых они хотели.
- Ужаль их одного за другим; сперва ужаль сидящего на первом месте, затем ужаль всех их, так как это будет тво-им уделом: сосать кровь людей на дорогах, - так было приказано москиту.
- Прекрасно! - ответил москит.
И немедленно он полетел по черной дороге и наткнулся прямо на вырезанных из дерева людей, сидевших первыми и покрытых украшениями. Он ужалил первого, но он не ска-зал ничего, он ужалил второго сидевшего, но тот также ни-чего не сказал.
После этого он ужалил третьего, а сидевший третьим был Хун-Каме.
- Ой! - воскликнул он, когда его ужалили. - Ох! - сказал Хун-Каме.
- Что это, Хун-Каме? Кто это тебя ужалил? Не зна-ешь ли ты, кто тебя ужалил? Ох! - воскликнул четвертый из сидевших владык.
- В чем дело, Вукуб-Каме? Что тебя ужалило? - спросил в свою очередь пятый из сидевших.
- Ох! Ой! - воскликнул затем Шикирипат. И Вукуб-Каме спросил его:
- Что ужалило тебя?
И когда был укушен сидевший на шестом месте, он закричал: “Ой!”
- Что это, Кучумакик? - спросил Шикирипат. - Что тебя ужалило?
А когда был ужален седьмой сидевший, он воскликнул: “Ой!”
- В чем дело, Ах-Альпух? - спросил Кучумакик. - Что тебя ужалило?
И когда был ужален восьмой из сидевших, он воскликнул: “Ой!”
- В чем дело, Ах-Алькана? - спросил Ах-Альпух. - Что ужалило тебя?
И когда был ужален девятый из сидевших, он воскликнул: “Ой!”
- Что это, Чамиабак? - спросил Ах-Алькана. - Что тебя ужалило? -
И когда десятый из сидящих был ужален, он воскликнул: “Ой!”
- В чем дело, Чамиахолом? - спросил Чамиабак. - Что тебя ужалило?
И когда одиннадцатый из сидящих был ужален, он воскликнул: “Ой!”
- Что случилось? - спросил Чамиахолом. - Что укусило тебя?
И когда двенадцатый из сидевших был ужален, он воскликнул: “Увы!”
- Что это, Патан? - спросили они. - Что тебя укусило? И тринадцатый из сидевших воскликнул: “Увы!” - почувствовав, что он ужален.
- В чем дело, Кикшик? - спросил Патан. - Что те-бя укусило?
И в этот момент четырнадцатый из сидевших воскликнул, почувствовав, что он ужален: “Увы!”
- Что укусило тебя, Кикришкак? - спросил Кикре1.
1 Перечисленные здесь имена владык Шибальбы несколько отличаются от упомянутых в первой славе этой же части. Новыми лицами являются Кик-шик “Кровавое крыло”, Кикришкак “Кровавый коготь” и Кикре “Зубы, покрытые кровью”. Причина появления новых владык в Шибальбе в тексте “Пополь-Вух” не упоминается. Возможно, что в этом месте мы имеем следы какой-то иной версии мифа.
Таким образом они назвали свои имена, когда они все говорили их один другому. Так они выявили себя, говоря свои имена, называя каждого из владык, одного за другим. И этом способом каждый из сидевших на своем месте сказал имя своего соседа.
Ни одно из этих имен не было упущено. Все сказали свои имена, когда Хун-Ахпу вырвал волосок со своей ноги, ужа-ливший их всех. Потому что в действительности не москит жалил их; он отправился, чтобы подслушать для Хун-Ахпу и Шбаланке имена всех их.
Юноши же, продолжая свой путь, прибыли наконец ту-да, где находились обитатели Шибальбы.
- Приветствуйте владыку, того, кто сидит там! - бы-ло сказано им, чтобы обмануть их.
- Это не владыка. Это не более чем вырезанное из дерева чучело, - сказали они и подошли ближе. И немедленно юно-ши начали почтительно приветствовать их: - Привет тебе, Хун-Каме! Привет тебе, Вукуб-Каме! Привет тебе, Шикирипат! Привет тебе, Кучумакик! Привет тебе, Ах-Альпух! При-вет тебе, Ах-Алькана! Привет тебе, Чамиабак! Привет тебе, Чамиахолом! Привет тебе, Кикшик! Привет тебе, Патан! Привет тебе, Кикре! Привет тебе, Кикришкак! - говорили они, проходя перед ними. И, смотря в их лица, они говорили имена всех, не упустив ни одного-единственного имени из них.
А как желали бы владыки Шибальбы, чтобы их имена не были раскрыты.
- Садитесь здесь! - сказали они, надеясь, что братья сядут на указанное им сиденье. Но те не захотели.
- Это не сиденье для нас; это всего лишь раскаленный камень, - сказали Хун-Ахпу и Шбаланке, и владыки Шибальбы не могли обмануть их.