В пятый раз говорит воин Рабиналя:
Могучий воин, вождь людей Кавека, вот что сказал сейчас твой голос пред ликом неба, пред лицом земли. Ведь это ты сказал правдиво, не колеблясь, и изменять не нужно их. “Отсюда,
поистине отсюда, вышла весть, что нас позвали
в долины и нагорья ваши”. Нет, конечно,
ни преступленья, ни злодейства в том,
что мы хотели слышать, как Балам, правитель,
киче владыка, смерти возжелал
вождя Чакача и Самана, каука Рабиналя,
от рук вождей ушаб и покомамов, здесь,
пред ликом неба, пред лицом земли!
“Да будем действовать мы вместе! Пусть правитель
гор и долин киче пошлет свою он доблесть
и мужество свое1; пускай придет он
и власть возьмет над этими горами,
прекрасными, богатыми долинами!
Пускай придет он сеять здесь и урожай сбирать!
Тогда и мы здесь будем сеять
и урожай сбирать на этих вот полях,
где со всех сторон побеги тыкв теснятся,
отростки тыкв-горлянок наших и фасоли
белой нашей!” Так говорил твой голос
пред лицом неба, пред лицом земли!
Вот почему пришел нас вызывать ты,
вот почему ты угрожал нам тщетно
здесь, пред землей и небом! Слава, слава
и небу и земле! Ты сам сюда явился
пред стенами обширной нашей крепости!
Вот почему мы вызов принимаем,
мы принимаем битву, будем мы стремиться
к войне и разобьем ушаб и покомамов!
Поэтому даю тебе возможность: выполняй
свой вызов! Что ж, иди! Спеши скорее,
беги туда, наверх, к Большой дороге, где
1 Т. е. пусть владыка киче Балам пошлет своего еына Киче-ачи.
пьет воду птица, к месту, что зовется
Чолочик-Сакчун! […]
[…] Не поддавайтесь только тем,
кто поведет вас пред лицо вождей
ушаб и покомамов! Не позволяйте им
вернуться в горы их и их долины!
Уничтожайте их! На части разорвите!
Здесь, между небом и землей!”
Вот что сказал тогда мой голос. Но
в действительности вовсе и не надо было,
чтоб ты смотрел, чтоб видел ты
вождей ушаб и покомамов, ибо
они уж превратились в мух и мушек,
в толпу больших и малых муравьев.
И вереницы их нестройными рядами
ползли по склонам той горы,
что Экемпек-Канаханаль1 зовется.
И вот тогда направил я глаза свои
и взгляд свой к небу и земле, и чрез мгновенье
увидел я вождей ушаб и покомамов.
И сердце у меня наполнилось тоской,
душа моя скорбела, ибо
тебя увидел я, я наблюдал,
как ты исполнил то, что так желало сердце
вождей ушаб и покомамов. Вот тогда-то
я бросил вызов свой и свой военный клич
тебе: “Эй, эй! могучий воин,
оплот киче и сын людей Кавека!
Зачем ты движешься так безвозбранно
среди вождей ушаб и покомамов,
1 Вероятно, гора около современного селения СаН’Мартин-Хилотепеке в департаменте Чимальтенанго.
средь гор их и долин? Пусть небо и земля
меня услышат!” Да, конечно, ждали
их в горах и долинах наших, ждали: бросишь вызов
ты, свой военный клич вождям ушаб и покомамов,
когда они кричали свой военный клич и вызов,
направленный тебе. “Эй, эй, вожди
ушаб и покомамов, возвращайтесь-ка быстрее,
услышьте то, что должен я сказать
здесь, меж землей и небом!”
Так говорил твой голос. И вот тогда они,
вожди ушаб и покомамов, тебе сказали:
“Киче могучий воин, сын людей Кавека,
оставь-ка эти схватки здесь, в горах,
в долинах наших! Разве мы
и наши дети, наши сыновья
не рождены здесь, в этих местностях,
где тучи черные и белые туманы
спускаются, где мучит холод,
где льдом становится вода,
где нечему завидовать? Там, далеко,
с детьми моими, моими сыновьями,
колышатся деревья зелеными ветвями,
там все есть: и какао чудное, паташте1,
прекрасное какао, и золотые копи,
и копи серебра, и вышивки цветные,
и золотые драгоценности! Здесь наши дети,
здесь наши сыновья, а там живущим
не надо и работать, нет у них нужды,
без всякого труда им достается
мешок паташте иль мешок какао.
Они ведь и ткачи, и скульпторы, и златокузнецы,
1 Паташге - сорт какао.
такими и останутся, и навсегда!
А посмотри-ка на своих детей,
на сыновей героя Рабиналя,
отважнейшего воина из всех
могучих воинов! Трудом тяжелым,
мучительной работой еле-еле