о том, что появился ты в стенах высоких
его обширной крепости пред ликом
владыки моего, правителя Хоб-Тоха.
И если мой владыка и правитель
прикажет мне вернуть тебя в долины твои и горы, если он так скажет, то я действительно возможность дам тебе уйти в твои долины и нагорья, я отпущу тебя. Но если мой владыка и правитель скажет: “Доставь его сюда пред мои глаза и губы, чтоб я увидел бы его лицо, лицо такого смельчака и воина”, если так он скажет, тогда заставлю я тебя пред ним явиться! Так говорит мой голос перед ликом неба и пред лицом земли! С тобой да будет небо и земля, могучий воин, сын людей Кавека!
В седьмой раз говорит воин киче:
Что ж, хорошо, пусть будет так,
могучий муж, герой из Рабиналя!
Иди и сообщи пред ликом твоего владыки,
правителя, новость о моем явленье
внутри высоких стен его обширной
крепости, теперь же сообщи!
Пусть небо и земля с тобой да будут,
о самый храбрый изо всех могучих, воин Рабиналя!
СЦЕНА ВТОРАЯ
Рабиналь-ачи появляется перед правителем Хоб-Тохом. Правитель Хоб-Тох сидит в низком кресле, спинка которого украшена древней резьбой. Около него сидит его жена; они окружены рабами, слугами, воинами-орлами и воинами-ягуарами.
В восьмой раз говорит воин Рабиналя:
Привет тебе, владыка! Привет тебе, владычица! Я благодарен небу, земле я благодарен, что вы здесь сидите, распространяя тень защиты вашей, величья вашего, под балдахином из зеленых перьев внутри высоких стен обширной крепости. А я - могущество и доблесть ваша - сюда я прибыл пред ваши губы, лицо пред ваше, внутрь высоких стен обширной крепости. С собою я доставил храбреца, того героя, с кем сражался тринадцать раз по двадцать дней, тринадцать раз по двадцати ночей за стенами высокими обширной крепости, когда мой сон не знал покоя или отдыха! Мне небо отдало его, земля вручила
связанного, низвергнутого силой
стрелы моей могучей, силой моего щита!
Мной бьи он связан, скручен крепкою веревкой,
моим арканом крепким, палицей моею -
яки и топором тольтекским,
моею сетью и браслетами моими
резными из блестящей кости,
моими травами волшебными. И я
его заставил говорить без спора и протеста,
его, воителя могучего и смелого!
Он тотчас же мне объявил
названье гор, долин своих родных,
мне, пред моим лицом, пред ртом моим,
мне мужественному, мне герою!
Ведь это он - тот мощный воин,
что подражал койота жалобному крику,
кто подражал и тявканью лисицы,
и зову ласки за высокими стенами
обширной крепости. Все это делал он,
чтоб вызвать, чтоб заставить выйти
детей прекрасных, верных сыновей.
Ведь только он, тот мощный, тот герой,
кто уничтожил девять или десять
детей прекрасных, верных сыновей.
И этим мощным был похищен ты, владыка,
в том месте, что “Купальнею Тохиля”
называется. И он же - могучий воин -
опустошил два или три селенья близ Баламвака,
как он зовется, где песчаная земля
звенит и плачет от шагов. Доколе
ему твое позволит сердце нас позорить
и смелостью и дерзостью? И разве
не получили мы вестей от наших
правителей, владык, который каждый владеет своими стенами и крепостью своею. И все они сказали: “Должен он за злодеяния свои понесть расплату!” Так сказал: владыка Тёкен-Тоха, владыка Текен-Тихаша, Кумармачи, Тактасиб и Тактасимаха, Кушума-Аха, Кушума-Чо, Кушума-Сивана, Кушум-Акаба, Кушума-Цикина. Вот их имена, вот что обозначают их рты и лица! А теперь сюда пришел он, чтобы расплатиться за все пред ликом неба, пред лицом земли! И здесь мы срубим ствол его и корни, здесь, между небом и землей, о мой правитель, о Хоб-Тох, владыка!
В первый раз говорит владыка Хоб-Тох:
О доблесть, мужество мое! Благодарю тебя! Хвала и небу и земле, что прибыл ты сюда, к стенам высоким крепости обширной, пред рот мой, пред мое лицо, ко мне, к владыке твоему Хоб-Тоху! Небо я благодарю и землю, что небо отдало, земля представила тебе героя этого могучего, за то, что был он брошен на острие стрелы твоей могучей, на силу твоего щита, что бьи он связан, что бьи он побежден, могучий и герой! Теперь его сюда введите, пред мои уста, перед мое лицо, чтоб смог бы я увидеть по рту его и по лицу его увидеть, как храбр он и бесстрашен. […]
[…] Так ты объявил
об этом храбреце и воине. И пусть
он звука не издаст, пусть он не дрогнет,
когда пройдет через ворота
великой крепости, великого дворца.
Тогда ему почтенье воздадут и уваженье
здесь, среди стен высоких
обширной крепости! Ведь здесь
находятся его двенадцать братьев,
его двенадцать родственников, что хранят