– Клаас, – послышался слабый голос.
На топчане в углу комнаты кто-то зашевелился. Клаас подошел к лежавшему и улыбнулся. Это был подросток лет четырнадцати, и он был жив. Для Клааса это было чудом. Он подобрал мальчика на улице рядом с умершей матерью. Принес к себе и выхаживал уже десятый день. Он слышал о случаях выздоровления от чумы. Сам видел одного паломника в Святую землю, который показывал глубоко въевшиеся в тело рубцы. Чума изуродовала его кожу, но оставила в живых. Клаас надеялся именно на это. Мальчик оказался удивительно выносливым и упорно хватался за жизнь. Эльке он напомнил его самого в детстве. То же упорство и стремление выжить вопреки всему. Три дня мальчик метался в горячке. Клаас терпеливо обтирал бредившего больного розовой водой и заливал в иссохший рот несколько ложек сильно разбавленного вина. Больше ничем помочь он не мог. Оставалось ждать и надеяться. Он уже дал себе слово: если мальчик выживет – поведать ему тайну. Само небо послало ему нового хранителя.
Наконец, мальчик окончательно пришел в себя и стал уже подниматься на слабые ноги. Звали его Фома, и он был сыном скобяных дел мастера Пафнутия Ельцова. Мальчик рассказал свою горькую историю. Отец умер одним из первых, за ним последовали трое детей. Мать попыталась спасти последнего и уйти из города, но ей было не суждено. Если бы не Клаас, то и он отправился бы вслед за своими. Так в разговорах они провели дня три. И на четвертый день Эльке заметил у себя под мышками два стремительно синеющих бугра. Что они означали, он знал. Только сколько ему осталось… Оказалось, совсем немного.
Клаас смотрел на свое содрогающееся в конвульсиях тело и удивлялся тому, насколько он раньше был к нему привязан. «А ведь мне совершенно не страшно!» – промелькнула в голове мысль. Его учитель мог бы гордиться им. Клаас ничего не боялся, а терпеливо ждал. Он выполнил завет и скоро, совсем скоро перед ним откроются двери небесного чертога. И, наконец, он вернется домой. Он закрыл глаза, пытаясь представить, что увидит. Чудесные картины проплывали перед глазами, и он улыбался. Слабый, но уже поднимающийся на ноги Фома с удивлением наблюдал за своим спасителем. Тот, казалось, совершенно не отдавал себе отчета в том, что смерть близка. С трудом вырвавшись из мира видений, он попросил мальчика:
– Принеси мне шкатулку с тем странным цветком на крышке, помнишь, которую я тебе показывал?
Мальчик бросился выполнять просьбу своего спасителя.
– Теперь открой ее, – приказал Клаас.
Мальчик повиновался и с удивлением воззрился на темный, неправильной формы камень внутри, который медленно светлел:
– Он меняет цвет! – воскликнул он.
– Возьми его, – еле ворочая распухшим языком, произнес Клаас. – Это «Память Неба», и ты должен сохранить его. – С этими словами он положил совершенно прозрачный к этому моменту кристалл на раскрытую ладонь Ельцова.
Клаас внимательно наблюдал за Фомой, как когда-то Гийом наблюдал за ним самим. Юноша так и продолжал стоять с раскрытой ладонью. Но на этот раз камень не помутнел, а засветился мягким золотистым светом. Душа Фомы была чиста. Клаас вздохнул с облегчением. Он сделал правильный выбор, и теперь ему осталось только подготовиться к неизбежному переходу.
– Но что я должен с ним делать? – оторвал Клааса от раздумий встревоженный голос Ельцова.
– Хранить, – повторил Клаас, почувствовав, что дышать становится все труднее, – за ним придут.
– Кто? Как я их узнаю?
– Не беспокойся, ты их узнаешь, – прохрипел Клаас, силы покидали его.
– А если за ним никто не придет?
– Они придут, доверься своему сердцу и ничего не бойся, но главное – помни: что бы ни случилось, тайна должна остаться на земле. Ты должен передать ее или оставить послание… «Память Неба» не должна исчезнуть… – из последних сил произнес Клаас и, откинувшись, крепко закрыл глаза…
После разговора с Вензалиновым Кася отправилась прямо к Шумилину. Времени ни на что другое у нее уже не оставалось. Владимир Юрьевич ждал ее чуть ли не на пороге.
– Здравствуйте, Кассия, итак, что нового вам удалось узнать?
– У меня есть идея, какое великое открытие надеялся сделать Волынский.
– И что это за великое открытие?
– Грааль катаров.
– Грааль в Белозерске! Может, мне «Скорую помощь» вызвать, или вам уже ничто не поможет?
– Почему бы и нет?! – парировала Кася, – он с таким же успехом может находиться в Белозерске, как и в египетских пирамидах или еще где-то. Потом я говорю о святыне, которую называли Граалем катаров, которая никакого отношения к чаше, в которую была собрана кровь Иисуса Христа, не имеет.