Он открыл дверь ногой, затем локтем дотянулся до выключателя и зажег свет. Девушка сразу же взвизгнула.
Бретт осмотрелся, подошел к кровати и, собираясь откинуть ватное одеяло, опустил Джоанну на ноги. Но она, удовлетворенно простонав, тут же рухнула на кровать. Все произошло так быстро, что Бретт едва не завалился вместе с ней.
— Очнись, Джоанна, твоя одежда промокла, если ляжешь спать прямо так, то простудишься, — уговаривал Бретт, тряся девушку за плечо.
— Шпать… я хочу шпать… — невнятно пробормотала Джоанна.
— Это потом, а сейчас будь умницей, давай переоденемся во что-нибудь сухое.
Но едва ему удалось посадить Джоанну, как она оттолкнула его и, бурча что-то себе под нос, перекатилась на подушку, лежавшую на противоположной стороне кровати.
Проклятье! — отчаявшись, подумал Бретт. С каким удовольствием он позвонил бы своей сестре прямо сейчас, ночью. Интересно было узнать, что скажет Меган. Следовать ему инструкции «руки прочь» или постараться спасти девушку от воспаления легких? Но Меган уехала на выходные за город, и Бретту пришлось самостоятельно решать эту проблему. В случае с беспомощной и ничего не соображающей Джоанной уговоры не принесут никакой пользы, и он только потеряет зря время.
Разглядывая неподвижный грязный комочек на кровати, он правильно оценил ситуацию. Оставить ее в таком состоянии будет просто бесчеловечно, решил он, хотя прекрасно понимал, что справиться ему будет нелегко. Чего стоили синие джинсы, плотно облегающие фигурку, стащить которые даже в сухом виде не каждому под силу, а что уж говорить о мокрых…
Бретт уныло почесал в затылке, затем решительно приступил к действиям.
— Проснись, Джоанна! Ну же, детка, давай. — Бретт бесцеремонно встряхнул ее за ногу.
Все напрасно, Джоанна была в полной отключке.
Что ж, сама виновата, мне все равно, от чего ты завтра будешь умирать — от похмелья или от стыда, подумал Бретт и начал стягивать с нее высокие, армейского типа ботинки, пользующиеся особой популярностью у молодежи.
Глава третья
Со стороны Тихого океана дул по-зимнему прохладный, приятно бодрящий ветерок. Именно этот ветер пробудил в душе Бретта массу воспоминаний о давно ушедших днях. Снова захотелось стать десятилетним сорванцом, готовым поймать первую подвернувшуюся волну. Казалось, еще вчера он был беззаботным парнишкой на доске для серфинга, размышлял Бретт, взбираясь по крутым ступенькам, ведущим с пляжа на аккуратную, поросшую зеленой травой площадку, так любимую его мамой. Она ласково называла ее своим задним двориком.
Проснувшись рано утром, Бретт безошибочно уловил идеально подходящие для серфинга крутые волны. Этого было достаточно, чтобы вызвать у него непреодолимое желание схватить свой серфер и поймать первую понравившуюся волну. Но уже через двадцать минут его запал стих. Было непонятно, что заставило Бретта отказаться от задуманного: солидный возраст, или холодная погода, или, может быть, слишком ветхий водонепроницаемый костюм.
Задумавшись, он не заметил, что теребит в руках забавного игрушечного зверька, которого подобрал в спальне Джоанны. Бретт рассмеялся и поставил его у стенки прачечной. И тогда он понял, что сделал правильный выбор, вернувшись домой. Дело, конечно, было не только в серфинге, этим он мог заниматься и в Калифорнии, что и делал время от времени. А в том, что всю оставшуюся часть жизни Бретт мечтал радоваться восходу солнца над безбрежным Тихим океаном, а не провожать его последние лучи. Именно по этому он все время тосковал на чужбине.
Окончательно отказавшись от серфинга, Бретт начал расстегивать молнию своего старенького водонепроницаемого костюма. Но не успел он дойти до половины, как услышал оглушительный вопль за спиной.
— О Боже, Джоанна! Я чуть не умер. Скажи, ты что, любительница таких пакостей? — заикаясь, проговорил Бретт.
— Я… я просто хотела воспользоваться стиральной машиной, вот и все. Я понятия не имела, что ты здесь, — запинаясь и краснея, бормотала Джоанна, судорожно прижимая к груди тазик с постельным бельем. — Ну, это неважно. Я не спешу, приду потом.
— Постой, не убегай. Не знаю, что тебе про меня наговорили, но я не кусаюсь. — Бретт схватил ее за руку, с трудом сдерживая улыбку, видя, как белоснежное лицо Джоанны становится ярко-пунцовым. — Знаешь, сейчас цвет твоей кожи как нельзя лучше гармонирует с твоими красненькими глазками, — съязвил он.
Лицо девушки побагровело еще сильнее. Это случалось с ней всякий раз, когда Бретт оказывался рядом.