Святая Нина смогла хорошо рассмотреть «богов». Главный из них, Шоттан, имел вид коренастого богатыря с растопыренными руками. Он был выкован из меди и позолочен, на голове имел золотой шлем, на груди панцирь, тоже из золота. Огромные глаза его были сделаны один из яхонта, другой из изумруда, так что на идола больно было смотреть от великого блеска. Справа от него стоял такой же идол, тоже золотой, но поменьше, по имени Каци. Слева — еще меньше, серебряный, именуемый Хам. А там, вдали, с другой стороны города, на высокой горе Задезени, стоял еще один идол, звавшийся Заден.
Святая Нина, жалея о таком страшном заблуждении карталинского народа, стала плакать. Ревностью пророка Илии вскипело ее сердце, она подняла руки к небу и не опасаясь никого, стала молиться Господу Богу нашему: «Всесильный Боже! Приведи народ этот, по множеству щедрот Твоих, в познание Тебя, Единого Истинного Бога, раздроби сих болванов, рассей их как пыль; воззри с милостью на сей народ, который Ты создал и почтил Своим Божественным образом! Ты, Господи и Владыко, так возлюбил Свое создание, что даже Сына Своего Единородного предал на распятие ради спасения падшего человечества, — избавь души людей сих от всепогибельной тьмы. Благоволи, Господи, дать очам моим видеть сокрушение гордо возвышающихся здесь идолов! Сотвори так, чтобы и этот народ уразумел даруемое Тобою спасение, возрадовался о Тебе и стал бы поклоняться Тебе, Единому Предвечному Богу, во Единородном Твоем Сыне, Господе нашем Иисусе Христе, Которому слава вовеки!»
Еще не окончила святая Нина молитвы, как подул сильный западный ветер, поднявший в воздух тучу песка и мелких камней, а вскоре надвинулась и закрыла все небо черная туча, пронизываемая молниями. «Ураган!» — в ужасе закричали люди и побежали с горы, и быстрее всех скрылся в воротах города царский поезд. Удар грома потряс горы, и с неба посыпался град величиной с человеческую голову… Забушевала буря, сметая с земли все. Святая Нина, спрятавшись в расселине скалы, не ощущала ветра. И только она духовными очами видела, что легион Ангелов напал на идолов и раздробил их в пыль, которую ветер и хлынувший ливень унесли в горную реку…
Внезапно настала тишина. Очистилось небо, засияло солнце. На том месте, где стояли идолы, было пусто. Не осталось ни жертвенников, ни приношений. Нина, пораженная происшедшим, продолжала смотреть на это место, и вот, сначала неясно, а потом все более отчетливо, стали появляться на том месте очертания стройного храма с крестом на куполе. Господь показал Нине, что здесь будет, только не открыл, что это будет храм в честь нее святой равноапостольной Нины. Исчез в это время и идол Заден, который стоял на другой горе.
Наутро царь Мириан с жрецами и толпой народа пришел на гору и, увидев, что здесь нет и следов от древних идолов, пришел в ужас и стал спрашивать у испуганных жрецов, что это такое и как это могло случиться. Те, не зная, что отвечать, сказали, что это происки халдейского бога Итруджана, врага Шоттана, а один из них, по некоему внушению свыше, предположил, что великий бог Шоттан посрамлен тою Божественною силою, которою армянский царь Тиридат обращен был к вере во Христа. При этих его словах все закричали: «Крест! Крест!» — так как на фоне голубого неба явился им как бы стоящий на гребне горы животворящий Крест Христов, объятый неземным светом. Страх объял царя и всех бывших с ним, и все они поспешно ушли.
Святая Нина видела все это, скрывшись в той же расщелине, где была во время урагана. Когда гора опять опустела, Нина пошла по гребню горного кряжа на восток и там увидела среди высокой травы красивое ветвистое дерево, называемое бриндж, на котором пели прекрасные длиннохвостые птицы. Здесь Нина расположилась на отдых. Поставив Крест, данный ей Богоматерью, она стала молиться, благодаря Господа за разрушение идольского капища, прося Его помочь ей начать проповедь истинной веры в Мцхете и открыть местонахождение священного Господня хитона. Так, молясь, она провела здесь шесть дней.
А в сердце царя Мириана было посеяно сомнение, которое он не стал никому открывать. Жрецов он прогнал от себя и не желал их видеть. Он размышлял об обращении царя Тиридата ко Христу, о том Кресте, который видели все жители Мцхеты на горе Картли, о тех крестах, которые встречаются в горах под самыми облаками, а также о греческом царе Константине с его лабарумом — хоругвью-крестом, предносимой в боях перед войсками: Константин всегда побеждал… Но хотя Мириан не звал к себе больше жрецов, их часто призывала к себе царица Нана, нисколько не поколебавшаяся в дьявольской вере. Поэтому царь и ей не мог открыть своих сомнений. Не решался он также и призвать к себе ученых христиан, чтобы услышать подробности о их вере, — их можно было пригласить из Греции.