Моя радость от мысли, что я угадал намерения художника, возросла несколько месяцев спустя, когда я обнаружил, что два авторитетных специалиста, чье мнение в данной области стоит намного дороже моего, предполагают ту же интерпретацию: это русский исследователь Д. Айналов и Джордж Джефрис в книге о гробе Господнем. Если объяснение правильно, насколько интереснее становится сама мозаика, которую исполнил, вероятно, очевидец (или мастер, слушавший советы очевидца), — человек, который посещал первую церковь, построенную над Гробом Господним по распоряжению Константина Великого в 336 году.
Ризничий церкви Св. Пуденцианы показал мне часть нефа, которая была раскрыта, чтобы продемонстрировать красные кирпичи римского здания. Остатки дома I века лежат прямо под церковью, на глубине около двадцати-тридцати футов, и предание гласит, что это был дом Корнелия Пуденса, одного из первых членов апостольской церкви. Считается, что здесь жил, проповедовал, крестил и совершал священные таинства святой Петр. Глядя на эти руины, я попытался представить себе, как дневной свет свободно проникал в атриум, а за закрытыми дверями собиралась группа верующих, и Петр просил приготовить стол для таинства Последней Вечери.
Несмотря на все бедствия, обрушившиеся на раннюю христианскую церковь, дом Пуденса окружал ореол необычайной святости. Стол, на котором Петр совершал евхаристию, хранился здесь три с половиной столетия. Когда собор Св. Иоанна в Латеране в начале IV века стал кафедральным собором Рима, этот стол перенесли из церкви Св. Пуденцианы в новый храм; там его поставили в алтаре. Ассоциации, связанные с этим столом, были настолько важны для христиан IV века, что они решили оставить одну доску от стола на изначальном месте; сегодня ее можно увидеть встроенной в алтарь церкви Св. Пуденцианы. Монсеньор Уайзмен, служивший титулярным кардиналом данной церкви, пожелал проверить это предание; в частности, он велел выяснить, действительно ли доска из алтаря церкви Св. Пуденцианы и стол из алтаря собора Св. Иоанна сделаны из одного и того же дерева. Древесину подвергли научному анализу; отчет показал, что дерево идентично.
Стоя в доме Пуденса, я вспоминал слова Павла из Второго послания к Тимофею, возможно, написанные в Риме, незадолго до смерти апостола. Он передает Тимофею привет от «Пуда, и Лина, и Клавдии»32. Упомянутый Лин — это святой Лин, первый преемник Павла и глава церкви. Пуд (или Пуденс), вероятно, был хозяином дома или его сыном. Однако мнение, что Клавдия была женой Пуденса, остается лишь гипотезой.
Многие заманчивые теории связывают этих двоих с Британией, причем строятся они на римской надписи, найденной в Чичестере, в которой якобы содержится имя Пуденса. К несчастью, в критическом месте по надписи прошла трещина, так что остались лишь четыре последние буквы имени (ente), что в равной мере может означать «Clemente» или «Pudente». Так что все эти теории — чирто умозрительные построения.
И все же, когда спускаешься в комнаты под церковью Св. Пуденцианы, когда твоя нога касается камней, в I веке служивших мостовой Рима, когда вокруг поднимаются стены, дававшие, вероятно, убежище апостолам и их первым последователям, совсем по-иному звучат слова апостола Павла:
«Постарайся прийти до зимы. Приветствуют тебя Еввул, и Пуд, и Лин, и Клавдия, и все братия. Господь Иисус Христос со духом твоим. Благодать с вами. Аминь».
Пожалуй, больше всего в Риме меня очаровала церковь Св. Климента. С 1623 года она принадлежит ирландским доминиканцам, и это единственная церковь в Риме, которая благополучно пережила архитектурное торжество Ренессанса.