Сразу оговорюсь, что приезжать сюда, на место "событий", не было ни какой необходимости. Местные кадры умело поддерживают "накал страстей", доводя до сведения солдат-северян вести о новых пожарах и сошедших под откос поездах на севере, а до южан кадры новых репрессий. Главное, почему я "сбежал" сюда, было опять в "подобревшем" Отце Семёне.
Ну, не могу я его выносить в этой ипостаси! А тут всё просто, кругом враги, и только успевай их стравливать. Англия уже создала, с согласия южан "временную военную базу", но они несколько обеспокоились напором лимонников. Теперь предлагают России, за небольшую плату в рублях, арендовать Форт Росс с окрестностями на 99 лет.
Выдержки из папки 17182. (Стр. С. для прочт. допуск Имп., Обер-Пр. Св. Син., зам. обер-пр. по прод. испр. мон.)
Тимоха, хитрый малец, рванул от меня "в командировку", как только почувствовал "доброту" мою в очередной раз. Негодяй! опять на меня оставил разбирательство, что натворил за "месяцы зла" отец Семён. Моё кипение от возмущения действиями моего альтер-это не дошло до критической точки, как только я увидел последний доклад. Победоносцева скоро "уйдут". Причём примерение тут невозможно, так хочет сам царь.
А если "уйдут" нашего создателя, то и для его "детища" возможны варианты. Думай голова, картуз куплю. Что делать? Александр скоро "представиться" Михаил пока молод… Молод? Ерунда! Для "шефства" он как раз сгодиться! А там, когда ему, к тому времени царю, будут "дуть в ушко" на подшефную организацию, есть большая вероятность, что "хитрожопых" он слушать не будет.
Выдержки из "Дневников Старца Тимофея" 1956 г/изд. "Русская мысль" Скт-Пт.
Первый русский корабль прибыл в Форт-Росс. Груз его два десятка пулемётов "Максим" и очень много патронов к ним. Впрочем, на месте укрепления их останеться всего четыре, остальные пойдут в счёт аренды. Ещё пара подобных поставок и новоявленное правительство Южных Штатов бедет удовлетворенно суммой аренды "в металле". Юг уверенно держит оборону. "Рельсовая война" выматывает северян хуже любой другой. На правительство "непризнаной республики" одно за другим сыплються заманчивые предложения о мире, но с условием сохранения единного госсударства.
Пойдёт ли на это ноый Юг? Однозначно нет. После того, как взбесившаяся толпа линчевала одного такого "миротворца" идиотов повторять его подвиг нет. Что завело толпу? "Случайная" утечка в газеты "мирного" письма северян, а после этого жутчайших фото. Это были несколько в своё время не напечатаных снимков, над видами карпели наши лучшие люди. Иногда им приходилось находить в вырезанных городках выживших, чтобы дополнить некоторые незавершённые композиции более яркими красками.
Выдержки из "К. П. ПОБЕДОНОСЦЕВ. ПИСЬМА" 1921 г/изд. "Русская мысль" Скт-Пт.
ПИСЬМО К Михаилу II
Родился я в Москве, в семье профессора моск. университета. У отца моего было 11 человек детей, кои все устроены трудами отца. Воспитан в семье благочестивой, преданной царю и отечеству, трудолюбивой. Меня, последнего сына, отец свез в Петербург и успел определить в 1841 году в училище правоведения. Я кончил курс в 1846 году и поселился в родном доме в Москве, на службе в сенате.
По природе нисколько не честолюбивый, я ничего не искал, никуда не просился, довольный тем, что у меня было и своей работою, преданный умственным интересам, не искал никакой карьеры и всю жизнь не просился ни на какое место, но не отказывался, когда был в силах, ни от какой работы, и ни от какого служебного поручения. В 50-х годах московский университет, оскудев профессорами юристами, обратился ко мне, и я не отказался, оставаясь на службе в сенате, читать там лекции, по 8 часов в неделю, в течение 5 лет.
Когда начались реформы по кончине Императора Николая и в Петербурге закипела работа разных комиссий, меня перезывали туда, но я отказывался пуститься в неведомое море новой работы, которая пугала меня.
Но, наконец, нельзя было уклониться. В 1861 году граф Строганов стал вызывать меня для преподавания юридических наук цесаревичу Николаю Александровичу. Из чувства патриотизма я не мог отказаться и переехал на целый год в Петербург.
Это решило дальнейшую судьбу мою роковым образом.
В 1863 году меня пригласили сопутствовать цесаревичу в поездке по России. Я стал известен и двору. По окончании поездки я вернулся в Москву к своим занятиям и мечтал остаться тут.
Но Богу угодно было иначе. Цесаревич скончался, оплаканный всею Россией. Новый цесаревич, слышав обо мне доброе от покойного брата, пожелал меня иметь при себе для преподавания. Я не мог уклониться и переехал в Петербург в 1866 году на жительство и на службу. Тут довелось мне последовательно вести занятия и с в. кн. Владимиром, и с цесаревной Марией Федоровной, и с в. кн. Сергием, и даже с в. кн. Николаем Константиновичем. Я стал известен в правящих кругах, обо мне стали говорить и придавать моей деятельности преувеличенное значение. Я попал, без всякой вины своей, в атмосферу лжи, клеветы, слухов и сплетен. О, как блажен человек, не знающий всего этого и живущий тихо, никем не знаемый на своем деле!