Стать хорошим князем, не учась ратному делу, в те времена было нельзя. Но и другие науки требовались. Престарелый инок, монах-грамотей, наставлял Александра в письме и счете. Но это только поначалу.
«Дед твой и прадед знали книжную премудрость не хуже ратного дела, — говорил отец, — вели свободно беседу на многих языках, потому и заслужили почет на Руси. А книга была с ними в любом походе».
Но Александра подгонять не приходилось, он и сам был охоч до книг.
«Вырастет — станет опорой земли Русской», — говорил, любуясь сыном, князь Ярослав Всеволодович ближним людям. И не догадывался, что скоро слова его сбудутся.
Спустя несколько месяцев после того, как уехал князь, а два его сына остались под присмотром новгородцев, девятилетний Александр предложил брату:
— Поехали на охоту, Федя!
Вместе с несколькими отцовскими боярами оседлали они коней и выехали с Ярославова двора — так называлось место, где жили князья в Новгороде.
— Куда это вы, княжата, собрались? — спросили новгородские ратники, которые стерегли город.
— Поохотиться захотелось. Может, зверя какого подобьем! — ответил весело Александр. — Или нельзя?
— Отчего же нельзя? Поохотиться можно, — разрешили ратники.
А когда охотники отъехали подальше от города, к ним присоединился еще десяток отцовских бояр с запасными лошадями.
— Что здесь наши бояре делают? — удивился старший брат.
— Нас поджидают, Федя. Мы с тобой сейчас к батюшке с матушкой поскачем. Сам же говорил, что без них тебе плохо.
Так они и проскакали весь дальний путь, меняя лошадей. И примчались неожиданно в родной Переяславль, на радость родителям.
— Ох и храбрый у тебя княжич! — рассказывали бояре Ярославу. — Сами бы мы ни за что на такое не решились. Он уговорил, все сам приготовил: и лошадей, и снедь в сумах, мы ему только чуть помогали.
Однако соседи у Великого Новгорода были в то время опасные. То одни, то другие мечтали отнять у него богатые земли. Против них без князя с его дружиной городу было не выстоять. Поэтому скоро новгородцы сами запросили Ярослава Всеволодовича воротиться к ним и княжить. И опять приехал он вместе с сыновьями. Александру шел уже одиннадцатый год, и теперь большой вольный город ему понравился.
Дома у здешних жителей были огромные, словно княжьи терема. И улицы, и дворы замощены деревом, так что грязи не видно. А все важные дела новгородцы решали вместе. Ежели у кого дом сгорел или остался кто сиротой, собирается вся улица и обездоленным помогает. Или, положим, надобно новый храм Божий поставить — тут уже сходятся жители нескольких улиц, одной ремесленной слободы (конца), и решают всем миром, какой храм ставить, во чье святое имя. Каждый конец выбирал себе посадника, который следил, чтоб все жили по закону — по Правде.
«Первые законы дал городу великий князь Ярослав Мудрый, наш с тобой предок, — рассказывал отец Александру. — Потому их так и зовут — Правда Ярослава».
Но иногда приходилось новгородцам решать дела, важные для всех горожан: призвать ли, поменять ли князя, пойти ли на войну. Тогда били в колокол на вечевой башне, стоявшей на площади около деревянного возвышения — степени, и созывали городское собрание — вече. На зов колокола, бросив дела, спешили выборные со всех улиц. Густой толпой они окружали степень, подняться на которую дозволялось лишь нескольким людям. Первый из них был степенной посадник, который управлял всем советом-вече и считался главным в городе человеком. Рядом с ним вставали тысяцкий, отвечавший за все городское войско, и князь, который водил свою дружину и городских ратников на войну.
И вот здесь-то все требовали друг от друга одинакового уважения. Это в других городах князь был господином над всеми. А здесь город был сам себе господин, потому и назывался Господин Великий Новгород. И по Правде Ярослава князю полагалось исполнять его волю.
И еще одним отличался Новгород: жили здесь в большом числе торговые гости — купцы из земель дальних и ближних. Они приплывали на своих кораблях со всех концов света и в каких только странных одеяниях не появлялись на улицах! Кто в высоких меховых шапках, кто в тюрбанах, а кто в такой немыслимой одежде, что и представить невозможно. Говорили они на разных языках, и за ними никто из детей следом не бежал, их не дразнил, как это было бы в Переяславле, потому что в Новгороде к гостям-иноземцам давно уж привыкли и уважали их. Они привозили на Русь товары, которые расходились потом по всем княжествам, и от торговли с ними город богател.