— Как правило, фанатики с внушительной историей невменяемости — крепкие орешки, — заметил Оззи. — Рвутся в бой как бешеные, но за несколько поколений научились обуздывать и направлять свой пыл.
— Это грозная сила, — заверил я. — Они поклоняются демону Меридиану, и хотя это звучит глупо, они опасны. Это не просто фанатские штучки, не просто жуткие костюмы, зловещие алтари с черными свечами, ритуальный секс и убийства. Они не просто воспевают зло, а усердно работают над тем, чтобы принести силе больше его в мир, навлечь на мир огромную волну ужаса, которая навсегда унесет надежду.
У чифа Портера явно пропал аппетит. Он уставился на недоеденную булочку с корицей, словно перед ним лежала тухлая рыбина.
— Почему плохим парням недостаточно просто грабануть банк или обчистить винный магазин?
— Этого вам и так хватает, сэр. Считайте, что не помешает немного разнообразия.
Он покачал головой.
— Нет, с каждым годом ограблений типа «жизнь или кошелек» все меньше. Меньше вырванных на ходу сумочек, меньше нормальных преступлений. Когда|-то превышали скорость на десять-пятнадцать миль и час — я говорю о рядовых американцах, не о перевозчиках наркоты или койотах, транспортирующих нелегальных иммигрантов, — теперь же некоторые идиоты разгоняются до девяноста там, где разрешено только сорок. А когда пытаешься их остановить, они сбегают, хотя в этом нет никакого смысла, ведь у нас есть их номера. Считают себя каскадерами, мастерами уклонения, а потом сбивают школьницу на пешеходном переходе или целую семью в фургоне.
Поворот в нашей беседе никак не повлиял на аппетит Оззи.
— Возможно, это из-за «Ютуба», — предположил он, намазывая масло на булочку с корицей. — Полицейские погони набирают кучу просмотров. Каждому хочется вкусить славы.
— Дело не только в этом, — возразил чиф Портер. — Если раньше женщин убивали и насиловали, то теперь часто им отрезают губы и шлют нам по почте. Или выкалывают глаза и хранят в качестве сувенира дома в морозилке. Безумие расцвело пышным цветом.
Оззи подарил булочке с маслом отсрочку:
— Может, все из-за этих супсргеройских фильмов с их суперзлодеями? Тем психопатам, которым раньше хватало убийств и изнасилований, теперь хочется попасть в фильм про Бэтмена и заделаться Джокером или Пингвином.
— Ни один настоящий злодей не захочет быть Пингвином, — вставил я.
— Норману Бейтсу было достаточно просто наряжаться своей мамашей и бросаться на людей с ножом, — сказал чиф Портер. — А вот Ганнибалу Лектеру уже приспичило отрезать лица и поедать печень жертв с бобами. Образцы для подражания стали более броскими.
— Не думаю, что дело в образцах для подражания, — сказал Оззи. — Может, это больше связано с темпами перемен в последние годы. Многовековой взгляд на мир, многовековые правила вдруг отбрасываются. Традиции высмеиваются и искореняются. Мужчина — или женщина — с неустойчивой психикой видит, что все рушится. «Основа расшаталась, мир захлестнули волны беззаконья»[5]. Психопата будоражит анархия, хаос в мире отражает хаос его внутренней жизни, подтверждает его убежденность в том, и о все позволено, что он имеет право делать все, что изымается.
Чиф Портер допил остывший кофе и скривился — го ли из-за горечи, то ли из-за темы разговора.
— Для тех из нас, кто твердо стоит на земле, причины не важны. Нам приходится разгребать последствия. — Он казался самым усталым человеком в мире. — Одди, что сделать, чтобы остановить то, что нас ждет? Что нужно от меня?
— Пока не знаю, сэр. Мы выяснили, что их злодеяние запланировано на май, возможно, на эту неделю. Все.
— «Мы»? — Чиф выглядел озадаченным — У тебя появились новые друзья?
— Вроде того.
— Тоже из органов?
— Не совсем.
— Когда я с ними встречусь?
— В свое время. Чиф, вы должны мне довериться. Мне не по душе скрывать от вас что бы то ни было, но сейчас по-другому никак.
— Этот город защищаю я, сынок. И не терплю самоуправства и тех, кто склонен к нему.
— Да, сэр. Но тут дело в другом.
Мы сцепились взглядами.
— Не доверять тебе — все равно что не доверять себе, — в конце концов вздохнул Портер. — Пока забудем о твоих друзьях. Что еще известно о плохих парнях?
— Только три имени: Вольфганг, Джонатан, Селена. Возможно, это даже не их настоящие имена. Лиц я не видел. Если узнаю что-то полезное, сразу вам сообщу.
Озвучив свои теории о крахе общества, теперь Оззи обращался скорее к намазанной маслом булочке, чем к чифу или ко мне.
— Отлично, — произнес он и принялся за булочку.