Эйдан не хотел терять ни минуты и попросил дворецкого пригласить испуганного юношу, камердинера чуть было не покойного мистера Кроу. Когда миссис Тилли закончила хлопотать и удалилась, оставив гостям целый яблочный пирог и две чашки изумительного чая с молоком, юноша нерешительно перешагнул порог кухни и замер, как вкопанный, во все глаза уставившись на Эмили.
– Я… я… – Он снова начал заикаться. – Я думал, вы хотели поговорить со мной, сэр…
Эмили, заметив его смущение, отставила недопитый чай и стала подниматься из-за стола, но Эйдан остановил ее.
– Мисс Эмили помогает мне, – сказал он юноше. – Она мой секретарь.
– Вот как? – Она удивилась, но быстро приняла свою новую роль, включившись в игру. – Да, разумеется.
– Т-так… что вы хотели узнать, сэр? – Юноша густо покраснел.
– Как давно вы работаете у мистера Кроу?
– М-месяц.
– Расскажите мне, что произошло сегодня утром?
Опустив глаза, юноша принялся теребить полы ливреи, будто пытался собраться с мыслями.
– Он… Мистер Кроу всегда в-встает рано. Из-за… из-за работы, понимаете?
– Конечно. Продолжайте.
– Он… Мистер Кроу позвонил… А когда я поднялся, увидел, что он… Я р-решил, что мистер Кроу уснул, но он… никак не просыпался, тогда я…
– Достаточно. Мне известно, что было дальше. – Эйдан нарочито медленно отхлебнул чай. Эмили отложила приборы и внимательно слушала, то и дело хмуря брови. – Вы знаете что-нибудь об угрозах, которые получал мистер Кроу?
Краснота с лица и шеи юноши схлынула, оставив после себя парочку похожих на кляксы пятен.
– Н-нет.
– А о пропавшей книге?
– Н-никогда не слышал.
На кухне повисла тишина, такая же вязкая и липкая, как патока на пироге миссис Тилли. Брови Эмили окончательно сошлись на переносице, между ними залегла складка, казавшаяся неуместной на столь юном и миловидном лице.
– Что ж, я выяснил все, что хотел. Вы можете быть свободны. – Эйдан улыбнулся, стараясь изобразить легкость и добродушие.
Юноша неловко откланялся и вышел. Едва полы его ливреи скрылись в дверном проеме, Эмили наклонилась к Эйдану и зашептала:
– Вам не показалось, будто он что-то скрывает?
– Разумеется, скрывает.
– А разве вы не должны были… – Она на миг зажмурилась, складка между ее бровями стала еще глубже. – Вывести его на чистую воду?
– О, не переживайте, мисс Эмили, я сделаю это, но не сейчас.
– Но почему?..
– Настоящее расследование, мисс, не то, что печатают в книгах из вашей библиотеки. Нельзя поймать убийцу, просто указав на него пальцем. Если вы действительно хотите помочь мне…
– Хочу! – с жаром выпалила она.
– Смотрите, слушайте, подмечайте малейшие детали. Даже если они кажутся вам незначительными.
– Так вы заметили что-то? – Ее глаза округлились, стекла очков блеснули.
– Мой опыт помог мне. Жизненный опыт, мисс. Он тоже важен для сыщика.
– Не томите же! – в нетерпении воскликнула она.
Эйдан приложил палец к губам, призывая вести себя чуточку тише.
– Дело в том, что моя матушка в юности служила в похожем доме горничной. – Он кивком указал на стену, где над разделочным столом висела доска с колокольчиками, под которыми были вырезаны названия всех важных комнат в замке. – Так вот, ни камердинер, ни личная горничная не могут просто войти в спальню, пока не зазвенит колокольчик.
Эмили открыла рот и вытаращила глаза. Эйдан был чрезвычайно доволен произведенным эффектом.
– А я и забыла об этом!
– А мистер критик никак не мог позвонить в колокольчик, ведь к тому времени уже был без сознания.
Эмили задумчиво потерла переносицу, переваривая услышанное. Эйдан знал наверняка – такие детали незначительны на страницах книг, а потому быстро стираются из памяти.
– Вот видите, мисс Эмили, насколько важны факты. – Он улыбнулся, глядя, как она кивает в знак согласия.
– Вы правы, я непременно приму это к сведению. – Ее лицо вновь стало серьезным и сосредоточенным, отчего у Эйдана по рукам побежали мурашки. – Так что же мы будем делать дальше?
Тайна графини Эшборо
Графиня Агата Эшборо была крепким орешком.
После смерти супруга несколько лет назад она получила в свое распоряжение аббатство в Суррее, внушительное состояние и легкую склонность к неврозам по поводу и без. Поскольку у покойного графа не водилось родичей мужского пола, а леди Эшборо так и не сумела подарить ему наследника, ей пришлось самой управляться и с домом, и с делами. Поначалу она держала всех железной рукой, но после ослабила хватку, войдя во вкус к жизни, не ограниченной кем-или чем-либо, кроме правил приличия и светского этикета. Она чуть было не снискала дурную славу за свой вздорный и капризный характер, но вовремя опомнилась, без остатка посвятив себя благотворительности.