— Они летят к Сол, да? — спросила Кандара.
— Да, — кивнул Юрий.
— Это займет у них какое–то время, — сказал Алик. — Десятки лет.
— Да, — неохотно согласилась Кандара. — Так что люди смогут немного подготовиться. Построят хабитаты исхода. Наверное, они уже запустили пару десятков.
— И через сто двадцать тысяч лет прибудут сюда, чтобы освободить нас.
Кандара показала ему соответствующий палец, подкрепив жест раздраженным взглядом. Он знал, что по окончании дежурства его ждут огорчения и похлеще.
— Я нашла ворота, — объявила Джессика. — Они в одной с четвертью а. е. от нас, на миллион километров вглубь кольца.
Датчики послушно увеличили указанную ею область пространства. Алик буквально затылком чувствовал, как единое сознание определяет курс, ведущий к вратам, намечает полетные векторы. «Спасение» готовилось увеличить мощность главных генераторов и направить ее в гравитонный двигатель, который бездействовал, пока они находились внутри червоточины.
Уловил он и другие мысли. Небольшая подсекция единого сознания начала распределять по пунктам назначения перевозимые в трюме корабли. Ни один из них уже не потребуется, когда они пройдут через ворота; их ждет долгое затишье — до прибытия в эпоху Бога у Конца Времен. В настоящий момент пересматривались оценки ущерба, чтобы выяснить, не ухудшилось ли в пути состояние судов. Те корабли, которые не смогут больше летать, будут убраны, их единые сознания перенесут в пустое бионевральное ядро новых кораблей, а сами корабли выпустят в кольце, чтобы вакуум за миллион лет превратил их в газ и пыль — пыль, которая в конечном счете сольется с другими частицами, что идут на питание промышленного строительства.
«Ладно, вот что я теперь буду называть рациональной переработкой», — с мрачной усмешкой подумал Алик. Такое долгосрочное планирование посрамило бы хабитаты исхода.
— Нам нужно развернуть передатчики Сигнала, — сказал Юрий. — Если корабли в этом ангаре начнут пробуждаться, они могут заметить нашу активность. Насколько я понимаю мысли единого сознания, времени у нас осталось немного.
Джессика повысила уровень искажения, заразив, насколько осмелилась, нейрострату, отвечающую за ангар, чтобы прикрыть их выход из «Еретика–мстителя». Алик и Каллум вели больше дюжины пауков–ползунчиков по проходам и коридорам, тянущимся к их пещере–убежищу, готовые поднять тревогу при появлении на пути квинты или кого–то из крупных существ. Установив наблюдение по периметру, они собрались уходить.
Симуляция рубки растаяла в сознании Алика, и он, открыв глаза, увидел остальных, сидящих вокруг стола в главном отсеке жизнеобеспечения. По какой–то причине все они расселись в том же порядке, что и в рубке. Окинув взглядом тесное помещение со скопившейся в углах грязью и давно засохшими, втоптанными в пол пятнами раздавленной пищи, он с удивлением обнаружил, что как–то привык иметь хотя бы несколько метров личного пространства.
— Ну что ж, — бесстрастно произнес Юрий. — Пошли.
Скафандр, выданный инициатором, очень напоминал тот, что Алик носил во время тактических рейдов в начале своей работы в Бюро, — цельный костюм из серой ткани со странным размытым отливом, на котором очень трудно сфокусировать взгляд. Предположительно, столь же трудно будет и оптически чувствительным клеткам биологической решетки из труб–стволов и листьев, растянутой по ангару. Имелся и шлем — чуток поизощреннее старых противогазов тактических групп. Он представлял собой полусферу с тем же серым покрытием и без смотрового щитка, что давало полное оптическое размытие. Алик надел шлем и застегнул ворот. Изображение с камер шлема поступало непосредственно на линзы, что обеспечивало четкость, высокое разрешение и отличную возможность увеличения. Встроенные в шлем фильтры рециркуляции гарантировали, что выдыхаемый воздух не будет виден даже в инфракрасном излучении. Не совсем, конечно, полный скафандр, и все–таки, случись разгерметизация, он защитит их от вакуума, пока они не доберутся до безопасного места.
Единственное, чего ему не хватало, это усиления брони. Это заставляло его нервничать — на каком–то глубинном уровне; инстинкт велел дать отпор, если оликсы загонят их в угол. Умом он соглашался с Юрием в том, что бой ничего не изменит, но от этого легче не становилось.
Герметизируя скафандр, он увидел, как Кандара — стоя спиной к Юрию, — прежде чем застегнуться, запихнула за пояс громоздкий пистолет. Они обменялись понимающими взглядами, ухмыляясь, как дети, перехитрившие родителей.