«С Последним Ударом для Иреллы ничего не закончится. Святые, она никогда не остановится, пока не увидит, что последний оликс в галактике мертв и их бог уничтожен».
Он сел и обхватил голову руками, чувствуя то же оцепенение и отчаяние, которые обрушились на него, когда он услышал о смерти Релло.
Рука Иреллы легла ему на плечи; она обняла его.
— Что–то не так?
— Не так? — рявкнул он. — Гребаные святые, Ир, почему ты никогда не останавливаешься? Почему не подумаешь о том, что может хотеть кто–то другой?
— Но, убив божественную сущность до ее рождения, мы будем в безопасности, Дел.
— Ты уверена? Потому что я — нет, Ир. Я слишком туп, чтобы рассчитать квантовые временные линии и понять, какая реальность реальна. И не пытайся объяснять, только не сегодня, ладно?
— Я просто хотела, чтобы ты завтра знал, что я всегда буду рядом, пытаясь придумать ответы, — кротко сказала она.
Он кивнул, боясь посмотреть ей в глаза.
— Конечно. Ну, я все равно это знал. Ты — единственное, что стабильно в моем мире.
— Это моя реплика, Дел. Это я опираюсь на тебя.
После этого он, естественно, толком не спал. Утром он сделал все возможное, чтобы загладить свою вину перед ней; они вместе позавтракали вкуснейшими яйцами по–бенедиктински и расстались — со множеством объятий, поцелуев и демонстрацией неохоты вперемешку с радостью от того, что все завершается. Только вот он ничуть не радовался. До смерти бояться битвы — это одно; а вот пребывать в отчаянии от того, что за этим последует, — совсем другое.
«Ох, святые, я весь — одна сплошная лажа».
Он остановился у той секции стеллажей, где размещалась его когорта. Они получили новые корпуса, разработанные комплексными людьми. Упрямо продолжая отказываться от использования нейронного интерфейса — тем паче сегодня утром, — он активировал когорту через инфопочку. Бывшие мунки теперь стали похожи на большие приплюснутые черные яйца, только из фарфора, инкрустированного тонкими серебряными иероглифами. Сделавшись меньше размерами, они отчего–то выглядели куда смертоноснее прежнего.
Включив приводные системы, когорта поднялась из люлек и двинулась вперед. Деллиан протянул руку и нежно провел пальцем по изогнутому носу ближайшего «яйца». Когорта закружилась вокруг него, ласково тычась носами, точно щенки, и он на миг вернулся в те времена, когда они были просто мунками, спали вместе с ним в общежитии поместья, успокаивая, согревая и обожая. И понимая его так, как он понимал их, — когда знание было чистым инстинктом.
Даже сейчас они считывали его печаль; он видел это — по углам, под которыми они зависали, по мягкому давлению, когда они игриво терлись об него, по легкой дрожи прохладных корпусов, когда он гладил их, чувствуя под руками короткую серо–коричневую шерстку. Он даже мысленно слышал знакомое мягкое гудение, которое они обычно издавали.
— Спасибо, ребята, — пробормотал он. — Мы пройдем через это, да? — Он выпрямился и в последний раз похлопал каждого по «спине». — Ну ладно, давайте… — он усмехнулся, — вперед и с песней.
Чуть дальше на стойке ожила экзоброня когорты. Еще одно новшество, любезно предоставленное Иммануээлем и его друзьями. Комплексы клялись, что не моделировали экзоброню по типу адских гончих, но Деллиан был абсолютно уверен, что они просто скрывают смущение от того, что «заигрались в войнушку». В конце концов, оликсов не испугать кибернетическими тварями из людской мифологии. Но, Святые, любое живое существо наверняка сочло бы это угрожающим.
Церберы получились размером вдвое больше человека, весом в добрую четверть тонны, с четырьмя стандартными земными конечностями и двумя цепкими хвостами — чтобы прокладывать себе путь по узким туннелям корабля–ковчега, если там нельзя пролететь; имелась даже клиновидная голова на короткой шее, содержащая сенсоры и оружие, в то время как обшивка была пронизана энергетическими отражающими волокнами и усилителями атомных связей, что делало носителей брони способными пережить прямое попадание ядерной бомбы.
Яйцевидные тела когорты легли в специальные углубления в экзоброне, и подобные лепесткам щитки плотно сомкнулись над ними. Конечности принялись сгибаться и разгибаться, проходя процедуру проверки; выдвигались и прятались многочисленные оружейные стволы. Кибернетические церберы приземлились и выстроились нетерпеливой стаей, их самонастраивающиеся лапы скребли гладкий пол.