Изучая панораму, Деллиан с трудом выдавил улыбку. Его вид звезд совершенно не успокаивал. А их головокружительное вращение лишь усиливало осознание того, что ты стоишь внутри искусственно созданного хабитата с относительно тонкими стенками. Это подчеркивало, насколько жалкими, крохотными и уязвимыми они были.
Он закрыл глаза, спасаясь от этого дезориентирующего вида, и вновь увидел, как взрывается маленький корабль Святых, окутанный слепящей ядерной плазмосферой. Пылающие обломки закувыркались на фоне огромных конструкций, вращающихся вокруг чужой звезды. Потеря «Еретика–мстителя» оглушила душу, точно электрическим током.
Он пошатнулся, выплеснув на себя пиво, но рука Иреллы удержала его.
— Дел!
— Все нормально, — выдавил он. — Просто голова закружилась. — Он обвиняющим жестом указал на звезды за торцевым концом. — Я не ожидал этого.
— Ты не бывал в хабитатах? — удивленно спросило Александре.
— Нечасто. И не ночью.
— А где вы живете?
— На «Моргане», — ответила Ирелла.
— Понятно.
— Звучит неодобрительно, — заметил Деллиан. — Я офицер, находящийся на действительной военной службе. Мы должны быть готовы.
Александре положило руку на плечо Деллиана:
— Я знаю. И поверь, мы все благодарны вам за службу.
— Только много ли от нее толку. Мы одни, план исхода провален, Святые мертвы.
— Мой дорогой Деллиан, а ну–ка прекрати. Мы живы, «Морган» спас четверть миллиона человек, и скоро мы начнем настоящую борьбу.
— Да, извини.
Деллиан понурился, стыдясь не того, что сказал, а того, что вновь подпустил к себе уныние. После Удара он большую часть времени думал о том, что нейровирус оликсов все еще сидит в его мозгу — депрессией, коварно прокрадывающейся в мысли, искажающей видение мира. Раньше он на все смотрел с оптимизмом, зная, что Удар сработает, что он еще увидит анклав оликсов изнутри. Теперь он даже не понимал, почему так думал.
— Слушай, — чересчур поспешно заговорила Ирелла. — Через пару дней Кенельм собирается созвать заседание совета по Последнему Удару. Это основательное заявление об уверенности в себе, о том, как мы будем двигаться дальше. Что бы мы ни решили, это положит начало нашему возрождению.
— Клятые святые, так и есть, — согласился Деллиан, стараясь, чтобы голос его звучал поувереннее. Но…
Еще одна встреча, опять сидение за столом и разглагольствования о том, что бы они могли сделать. Люди поддерживают предложения, люди выступают против, между фракциями заключаются сделки. Он по–настоящему возненавидел эту часть жизни после засады у Ваяна. У него больше не было незыблемой цели — ничего, за что можно было бы ухватиться, чему можно было бы посвятить себя. Ничего, что отвлекло бы разум от случившегося. Осталось лишь беспокойство. Что не очень–то хорошо для взводного.
— Важный момент для всех, — кивнуло Александре.
— Меня тревожит, что люди захотят выбрать вариант неан и спрятаться, — сказала Ирелла.
— Многие так и сделают, — согласилось оне. — Во всяком случае, многие из моих компаньонов по «Калибару». Но не все. Гнев и страх создают непредсказуемую комбинацию. Жажда мести — не обязательно хороший мотиватор, но она определенно помогает вербовать колеблющихся.
— Возможно. Думаю, собрание будет больше символичным. Но ты же придешь, правда?
— Только попытайся меня остановить.
Ирелла дождалась, когда Дел заснет, потом посидела еще полчаса. Он плохо спал в эти дни — да и она, собственно, не лучше. Она знала, что его продолжают мучить кошмары о взрыве «Еретика–мстителя» — и вопрос о том, действительно ли он вылечился или нейровирус оликсов просто затаился в глубинах его разума, ожидая своего часа. Деллиан больше не доверял себе, и это подрывало его силы.
А она… Мрачное отчаяние возвращалось — то самое, что сломило ее в прошлом, чувство абсолютной бесполезности всех их жизней. Она так и не победила его полностью, но рядом с Делом ощущение тщетности хотя бы получалось держать в узде. А теперь, когда та, прежняя «версия» Дела исчезла, унесенная нейровирусом, тьма вновь угрожала поглотить ее.
На оптике замигала белая иконка, и Ирелла активировала ее.
— Клевая вечеринка? — спросил Энсли.
— Все путем.
— О, ты сечешь фишку!
— Когда ты в Риме[2]…
— Ох, дорогуша, Рим теперь так далеко — и дело не только в расстоянии.
— Мы восстановим его, когда вернемся на Землю.
— Правда? И Колизей? Восстановишь руины?
— Почему ты всегда такой упрямый? Новый Рим станет памятником прошлому. Это же очевидно.
2
Когда ты в Риме, веди себя как римлянин. Русский аналог — «Со своим уставом в чужой монастырь не ходят».